Я третий нанесла удар
Шрифт:
Алекс молчал. Маленький прелестный городок, весь в зелени садов, обступил небольшой готический костел с тупой каменной башней. Стены домиков с черными дубовыми балками помнили еще времена Тюдоров. Мэлисборо приблизился и блеснул витринами небольших опрятных магазинчиков.
— Как там старый Мэлэчи Ленехэн, все еще присматривает за своими розами? — спросил Джо. — Я познакомился с ним во время войны, когда проводил отдых у Айона. Мы с Айоном тогда были оба контужены. Он, наверное, говорил вам об этом?
— О ваших прыжках из горящего самолета? Да. Рассказывал так, словно прыгал из окна
— Бен Паркер, — сказал Джо.
— Вы с ним встречались?
— Иногда…
— Айон говорил мне, что он служит инспектором в Скотленд-Ярде. Якобы… — она заколебалась. — Вы спрашивали о старом Мэлэчи. Да, он такой же, как всегда… Я его люблю, и мне кажется, что и он меня когда-нибудь полюбит…
Внезапно она резко затормозила.
— О Боже! Хорошо, что вы мне напомнили!
Развернулась на месте, задев передними колесами бордюр, и помчалась обратно в Мэлисборо.
— Что случилось? — спросил Алекс.
— Табак! — Она затормозила перед ближайшим магазинчиком. — Прошу вас, пойдемте со мной и помогите мне выбрать табак для него. Меня не было две недели. Не люблю приезжать с пустыми руками.
Они вошли. Джо попросил упаковать большую голубую пачку «Медиум Плейере», а от себя купил хорошую прямую трубку.
— Подождите меня у машины, — сказала Сара и быстро пошла вверх по улице. Он смотрел на ее миниатюрную фигурку, удалявшуюся пружинистым шагом, размышляя, действительно ли она переехала бы ту девчушку. Знал, что сам он свернул бы даже на самой большой скорости, если бы только успел. Ведь всегда существует шанс спастись. А ребенок, сбитый мчащимся автомобилем, не может… Увидел Сару. Она вышла из магазина с двумя одинаковыми завернутыми в бумагу пакетами.
— Это для девушек. Для Кэйт и Норы. Для Кэйт светло-голубой ситец, она молодая с золотистыми волосами. А для Норы — серый с белыми цветами. И на ярд больше, потому что в последнее время Нора ужасно потолстела. Это наша кухарка, а Кэйт — горничная.
Они двинулись снова.
— Вы действительно переехали бы ту девчушку, если бы вам не удалось затормозить? — спросил он.
— Да. При такой скорости «ягуар» не устоял бы на резком повороте. Не было места. Свалившись в ров, за которым в двадцати пяти ярдах растут деревья, мы врезались бы в одно из них. И тогда наиболее вероятно погибли бы оба. Почему я должна ценить жизнь чужого ребенка выше, чем вашу и мою? Но я сделала все что могла, чтобы этого не случилось.
— Но ведь вы ехали слишком быстро.
— Несчастный случай был бы вызван не превышением скорости, а отсутствием присмотра за ребенком.
Алекс не ответил. Какое-то время они ехали молча.
— Хотя вы и осуждаете меня, все-таки в глубине души знаете, что я права. Садясь за руль этой машины, я взяла на себя ответственность за сохранность наших жизней в той же степени, что и мать, родившая ребенка, оберегая его. У меня был только один выход: сделать все, чтобы спасти ребенка, не угробив вас и себя. Но не будем говорить об этом… — Она неожиданно рассмеялась. — Между мужчинами и женщинами существует одна фундаментальная разница: мы никогда не анализируем того, что не произошло. Приехали!
Машина замедлила скорость и свернула на узкую асфальтовую дорогу, ведущую к расположенной на берегу моря большой роще. Шоссе уходило здесь на север, огибая усадьбу широкой дугой. Дом был обращен фасадом к парку, а тыльной стороной к обрывистому берегу, от которого его отделяла широкая площадка, окруженная каменной балюстрадой. Автомобиль въехал в открытые ворота, при этом Алекс заметил небольшую палатку, поставленную под развесистым дубом. Они оказались на широкой аллее. Сара нажала на клаксон и, не снимая с него ладони, подъехала к самому дому.
— Всегда так делаю! — воскликнула она. Глаза ее светились радостным блеском. Они остановились перед низкой террасой, на которую выбежала женщина в белом платье, а за ней — высокий светловолосый мужчина в белом пиджаке. Джо узнал в нем Айона Драммонда. Сара без слов открыла дверцу, вбежала на террасу и повисла на шее мужа.
IV
Джо Алекс обнаруживает убийцу
Первое, что вспомнилось Алексу, когда он вышел из автомобиля и начал подниматься по широким ступеням на террасу, была четкая и яркая картина того дня, когда он с забинтованной головой и рукой на перевязи вышел поздним вечером из зеленого военного автомобиля вместе с Драммондом и Паркером и остановился перед домом. Только по узеньким лучикам света, пробивавшимся через щели в плотных шторах, можно было тогда определить, что в доме есть жильцы. Пятнадцать лет назад… Точнее шестнадцать. Шел дождь, резкий и косой, на море разыгрался шторм. Не только этот дом, но и вся Англия погрузились в темноту. Над островами бушевала гроза войны, и каждую ночь эскадры с черными крестами вылетали с континента со своим смертоносным грузом.
Сейчас же светило солнце, а война отодвинулась так далеко, что казалась всего лишь воспоминанием из старого кинофильма. Стали уже чем-то нереальным и она, и ее жертвы. Дом с тех пор не изменился. Зато изменился Айон Драммонд. Это был уже не тот стройный молоденький офицерик. Он стал штатским в полном смысле этого слова. Высокий, румяный, светловолосый и слегка пополневший, облаченный в белый пиджак стоял он сейчас, прижимая к себе стройную, смуглую женщину, которая что-то шептала ему, не обращая внимания на присутствующих. Добродушный, милый англичанин лет сорока, довольный жизнью, уверенный в себе, честный малый, идущий без колебаний по однажды избранной дороге. Только высокий лоб и несколько рассеянный взгляд вдаль мудрых глаз выдавали в нем человека незаурядного.
Алекс поднялся на верхнюю ступеньку и остановился. Драммонд деликатно высвободился из объятий Сары и протянул ему руку.
— Ты не меняешься! — сказал он. — Я уже скоро буду толстым, сморщенным старцем, а ты, Джо, по-прежнему выглядишь, как подпоручик. Хорошо, что ты здесь! — Обернувшись, Айон воскликнул: — Извините, Люси! Познакомьтесь! Это наш знаменитый Джо Алекс, рассказами о котором я вам надоел с того самого момента, как вы пожелали слушать о войне! А это Люси Спарроу, жена моего приятеля и товарища по работе… И прекрасный хирург. Наверное, Сара рассказывала тебе о ней по дороге.