Я – Ворона
Шрифт:
Второй мечник стройный, «сухой» по комплекции. Ему там что-то в костюме меняли, изображали бинты под одеждой, так что на рельеф без намека на жир я глянуть успела.
Хотя
Так что я как бы наблюдаю за игрой-потасовкой моих изрядно вытянувших и повзрослевших приятелей, только не с пластиковыми игрушками, а с мечами. Право слово, мои смогли бы не хуже.
О них: пацаны в столице, в порядке. Бегемота по моей скромной протекции взяли на эпизодическую роль в кино, которое снимает Син. Ченчен как стал вытягиваться, не такой уж и колобок. И рожицу взял таки не плоско-круглую, аки оладушек, от матери. Мать — та в восторгах вся, уже мнит себя матерью кинозвезды.
С жирафиком сложнее. Ребенок испытал жуткий страх, попытку похищения. Конечно, перепугался до чертиков. Да любой бы стрессанул на его месте, что там говорить о двухлетке?
Праздник отменился сам собой. Лапшу долголетия мать его выкинула: Джиан отказывался есть два дня. Торт он уничтожил, когда отошел от стресса. Вскинул руку, как для подлого удара исподнизу, прокричал на весь дом: «Ни Бухай!» — расхохотался.
Мать за сердце схватилась, а сын помчал на кухню, увидел там батю с тортом в руках (тот с горя думал и кулинарный шедевр выкинуть), затребовал: «Дай!» — а после заработал ложкой. Как доел, сообщил гордо: «Мы победили», — а после уснул за столом.
Семья Чжан приходила в больницу. Поблагодарить спасительницу, апельсинов свежих занести. Еще хотели всучить моим небогатым, но гордым плату за лечение защитницы их дитятки. Надо ли уточнять, что мои отказались? Гордые, говорю же. И одобряю.
Я стрескала апельсинку и заявила, что сама «отобью» все затраты на мое пребывание в больничных стенах. А что, им можно, а мне нельзя? Я тоже гордая. И за руку меня никто не тянул башку под удар подставлять. Так было правильно по отношению к другу. И безответственно по отношению к родителям. Если бы не легким сотрясением обошелся мой героизм, как бы они это пережили? То-то же.
В итоге после моей выписки родители Джиана сняли игровую комнату для малышей на целый день. И мы там резвились, бесились и верещали в три растущих организма.
И, вспоминая тот экшн, что устраивали мои пацаны, два взрослых актера пока не дотягивали. А раз это видела я, режиссер Ян понимал и подавно. И тиранил нещадно, заставляя раз за разом отрабатывать боевые сцены.
Когда объявили перерыв эти двое не нашли в себе сил куда-то идти. Встали, пошатываясь, над бескрайним небом — то шелестело ветром и игралось облаками у их ног. Махнули: несите сюда.
И под насмешливые крики пролетающих птиц уселись в траву и камни.
— Мы не уйдем отсюда, пока вы не выполните вашу задачу, — заявил после обеда Ян. — Генератор выдержит освещение для ночной съемки.
Многообещающе улыбнулся, закинул
Удивительно, но это щедрое обещание совместной ночи на грани между земной твердью и облачной бездной подействовало, как отличный стимул. Актеры дали и яростный блеск в глазах, и напор, и отрицание смерти. Даже техника владения мечом улучшилась.
И шатание на тросе над пропастью, когда мелкие камушки летят вниз, одна нога скользит по траве, другая ступает на облако, а не на землю — воин постарше исполнил так, будто всю жизнь умел ходить по воздуху.
Я взглянула на Яна по-новому. Он какой-то супер-баф на них наложил?
В этот момент актер помоложе сделал сальто назад. Этого не было в сценарии, я уже все их движения и позы изучила к тому моменту.
Дернулся уголок губ нашего демонического (или божественного?) режиссера.
— Могут ведь, когда захотят, — сказал оператор после отмашки Яна о завершении очередного дубля. — Я действительно поверил, что мы здесь на всю ночь.
— Считаешь меня таким жестоким? — повернул голову Ян к (как мне кажется) приятелю, очень уж легко они общались, без всех этих расшаркиваний. — Разумеется, я так не поступил бы. Мэйли с водителем, помощником и мамой поехала бы вниз, в отель.
— Хоу, неплохо, — засмеялся оператор.
Как позже выяснится, Хоу — это не очередное китайское междометие, а целое имя. Ян Хоу, так зовут нашего режиссера. И я бы об этом знала, если бы соизволила хотя бы один фильм или сериал, снятый под его управлением, глянуть до выезда. Фамилия-имя главного режиссера тоже указываются в титрах. Хоу означает благородный. Ян читается как «тополь».
Одна попсовая группа с моей старой родины пела про тополиный пух в контексте: «Жара, июль». Но парни (точнее, автор текста) заблуждались. Пух с тополей обычно летит в июне. Так вот, сегодня один благородный тополь разнес актерские способности двух ведущих исполнителей мужских ролей в пух и в прах. А те вполне ощутили на себе, что такое: «Жара, июнь».
А благородный Ян потому, что женщин и детей намеревался отправить в комфорт и цивилизацию. Как же малышка из семьи Лин, спросите вы? Так принцессочка укатила со своей «группой поддержки» сразу после снятия грима. И не на студийной машине, а на глазастом мерседесе.
…В момент, когда лезвие меча первого мечника застыло в волосе от шеи противника, я захлопала. Беззвучно, не соприкасаясь ладонями. В этом кадре было шикарно всё: ходящие ходуном желваки и оскал побежденного, ликующий взгляд победителя, капли пота на лбах (вот до чего загонял актеров Ян), не прекращающая битва разумов во взглядах почти черных глаз.
— Стоп. Снято. Закончили.
А потом мы спустились с горы. Мне просто нравится эта фраза, не обращайте внимания. Но так-то машины киностудии спустили нас и оборудование в долину в предгорье. Там маленький городок с разными удобствами, в том числе отель. На нас с мамой снят двухместный номер.
Народ высыпал на вечернюю улицу (пока собрали оборудование, пока доехали, уже и вечер), загалдел, как стая чаек на рыболовным судном. Черноголовые чайки существуют, я их не выдумала.
В лобби отеля нас встречали. Вышколенные телохранители звездочки ждали, чтобы сообщить: в честь успешного завершения первого дня съемок госпожа Лин организовала вечеринку. Сама она слишком юна, чтобы присутствовать, но будет рада, если все отдохнут и повеселятся.