Ягодка опять
Шрифт:
— Нет такого слова — ихнюю.
— Как же нет, если все так говорят?
— Люб! И вообще — откуда такие сведения, что он в отъезде? Объявление на Спасских воротах висит?
— Нет. Просто…
Мнется, чем доказывает, что на самом деле не все так просто…
— В общем, вернулась я в ФСО.
— Чегой-то?
— Попросили меня настойчиво очень. Вот и вернулась. Ладно об этом мы с тобой потом… Так пойдешь на прием-то с нами?
— Нет. Мне Даньку не с кем оставить.
— Подбросишь его Арине. Я уже звонила. Она ничего не имеет против.
— Зато я имею…
— Короче говоря, мы заедем
— Люб!!!
Но в трубке уже слышны гудки. А после, сколько я не набираю своей неугомонной подруге, она трубку упорно не берет. Зараза! И ведь главное, что пойти мне на этот прием чертовски хочется. И фантазии-то все одна к одной: я вся из себя волшебная — в платье до полу и со сложной прической на голове, меня видит господин Тургенев и сраженный наповал бросается к моим ногам… Дура! Какая же я все-таки дура…
Звоню Арине. Принимаюсь извиняться за Любку, но она только смеется. Идея моей подруги вывести меня в свет, оказывается, ей тоже по душе. В итоге получается так, что деваться мне некуда. Как только осознаю это, развиваю страшную активность. Нужно купить платье, туфли, сумочку. Сделать прическу… Как давно я не занималась такого рода приготовлениями. Уже и забыла, насколько они приятны.
Четвертого ноября среди дня отвожу Даньку Арине. В первый раз расстаюсь со своим малышом. Как он будет без меня?.. Возвращаюсь к себе. Еще надо успеть сбегать в парикмахерскую, а потом нарядиться. Как ни странно все успеваю. Когда звенит дверной звонок, я как раз засовываю ногу в туфельку на высоком каблуке. Не хрустальную. Так ведь и я не Золушка, и принц, как уверяет Любка, в служебной командировке…
Открываю… И обнаруживаю за дверью не свою любимую подругу и Сенцова, а совершенно шикарного Севу Гарлицкого. Судя по тому, что он в смокинге и с цветком в петлице, вряд ли зашел просто потому, что случайно ехал мимо. Ну Любка! Ну коварная душа! Расстаралась. Нашла-таки мне мужика с крепким членом! Принимаюсь хохотать. Он тоже улыбается, хотя и не понимает причин моего внезапного веселья.
— Надь, ты просто сногсшибательна.
Напоследок оглядываю себя в зеркале. И правда очень даже ничего для 45-летней старушки. Талия уже вернулась к прежнему объему, а грудь напротив стала пышнее. Даньку ведь я все еще кормлю… Когда выходим из дома, старушки на лавочке себе просто шеи сворачивают, разглядывая нас. Теперь пересудов им на год вперед хватит.
Добираемся до Хаммеровского центра относительно быстро. Зато потом застреваем в длиннющей очереди на парковку. Зал огромен. Собственно, это даже не зал, а целых два этажа, соединенные широкой лестницей. Народу — прорва. Кое-кого знаю. Многие здороваются. Кто-то автоматически — просто среагировав на знакомое лицо. Кто-то искренне — давно не виделись.
Любка в очередной раз поражает меня, умудрившись отыскать нас с Севой в этом скопище. Выглядит довольной. На буксире за ней тащится Сенцов. Интересно, они все-таки узнали друг друга? Или Шурка так и хранит свою «Военную тайну»? Спрашиваю его об этом тихонько. Лицо его тут же вытягивается, и он за спиной у Любки показывает мне кулак. Понятно. Вот ведь дурачок. Мальчиш-Кибальчиш, блин.
На Севу кидается какая-то заполошная дама в бриллиантах такого размера, что становится страшно за ее оттянутые вниз уши, шею и позвоночник в
В туалете, что странно, никого нет. Захожу в кабинку, спускаю лиф и трачу некоторое время, чтобы сцедить лишнее молоко, которое меня уже болезненно распирает. Жаль, что пропадет, а что делать? Возвращаю платье на место и выхожу к зеркалу. Стою поправляю декольте. Дверь в коридор за моей спиной распахивается, в зеркале вижу серьезную Любку — брови сомкнуты над переносицей, губы плотно сжаты.
— Ты, подруга, пакуй свой молокозаводик поскорее. С тобой там кое-кто поговорить хочет…
— И кто бы это?
Только дергает головой и корчит гримасу, из которой, как недавно из выражения на физиономии Севы, явственно следует только одно — работа. Где Любка теперь снова работает, знаю прекрасно. Это что же тогда получается? Опять кто-то из охраны Саши со мной беседы душеспасительные вести хочет? Но в чем причина? Или?.. Сердце выписывает антраша и замирает… А вдруг это он сам решил все-таки?.. Специально вернулся раньше, так чтобы никто об этом не знал, и теперь…
Как солдат, который должен одеться, пока горит спичка, стремительно поправляю платье, прическу и выхожу… Но меня ждет разочарование. В каком-то кабинете, в который меня приводит подруга, меня ждет не Саша, а тот самый мужик, который тогда в пионерском лагере был вместе с ним, и которому Любка все норовила отдать честь. Не в том смысле, что… А в другом, в военном… Ну, в общем, вы поняли.
На этот раз мужик тоже в черном. Только не в форме, а в смокинге. Выглядит, надо признать, на все сто. Морда вроде простецкая, башка бритая, но дорогущий костюм смотрится на нем совсем не как седло на корове. Шикарно он смотрится, великолепно подчеркивая широченные плечи и стройную талию. Встает мне навстречу. Какой Версаль! Но на этом все политесы заканчиваются.
— Александр Сергеевич попросил меня расставить точки над «i».
— Прекрасно, когда есть кого попросить сделать подобное…
Улыбается.
— Да. Несомненно.
— И?
Протягивает мне какие-то бумаги.
— Генетическая экспертиза показала, что вы господина Тургенева обманули, Надежда Николаевна. Ребенок зачат вами от какого-то другого мужчины. Не очень понятно, на что вы рассчитывали, когда врали так глупо…
Бумаги вываливаются у меня из рук. Смотрю на него во все глаза, даже рот приоткрылся. Он же только мило улыбается. Из вороха спутавшихся как нитки в коробке с шитьем мыслей удается выдернуть всего один короткий вопрос:
— Зачем?
— Что зачем?
— Зачем вы делаете это?
— Кто это — «вы»? Заговор спецслужб против себя подозреваете?
— Не против себя, а против него. А заговор против Вице-премьера страны — это уже очень серьезно.
— Не смешите, Надежда Николаевна. Какой еще заговор? Сыграли вы свою партию неплохо. Заставили человека поверить вам. Потом что? Рассчитывали тесты как-то подменить? Но как?
— Действительно — как? Кому это под силу кроме таких как вы?.. Простите не знаю вашего имени.