Ягор Дайч
Шрифт:
— Да ты… — шагнувший было к старому подпоручик, замер на месте, так как снаружи в дверь громко стукнули предупреждающе. — Что там, Анисим?
Унтер-офицер, постоянно державшийся рядом с подпоручиком, ответить не успел, домой вернулся родной внук Луки. Увидел происходящее и, даже у Захара Корниенко, немало в жизни повидавшего, сердце дернулось.
Скользнув за спину Егорке, он руку ему на плечо положил, придерживая, и быстренько оружие с другого плеча у него снял.
— Не дуркуй, паря, — попытался он не допустить кровопролития, и так последствия еще не раз им всем аукнутся, слишком уж Овичи известны в этих краях, много у них знакомых
От оружия избавил, но уловив мимолетно брошенный на него этим парубком взгляд, уверился:
«Вот она и беда пришла».
В горнице было многолюдно: казаки по всей комнате распределились, злая бабушка с облепившими ее сестрами в углу стояла, рядом братья — впереди Хрисан, сразу за плечом у него Гриша со своей полупрезрительной улыбочкой на губах и горящими от ярости глазами. По сторонам от него стоят насупленные Андрюха со Степаном, непроизвольно сжимающие и разжимающие кулаки. Ну и дед, возле стола неуверенно на ногах стоявший, с на лице на глазах наливающимся синяком, а перед ним петух красномордый, офицерик молодой, гневаться изволивший.
Увидев деда, я чуть самообладание не потерял, но меня вовремя тормознули, заодно и разоружили.
Глянув на заросшего по самые глаза бородача, узнал его, вроде он с другими казаками приезжал, когда Гришу усыновить хотели.
— Отца покойного подарок, не потеряй, — проводив взглядом Шарпс, буркнул я ему, после чего снова всех присутствующих взглядом окинул.
Правильно Хрисан братьев тормознул, нетрудно догадаться, почему он сейчас впереди всех стоит, когда обычно старается на глаза не вылазить. Они хоть все и тренированные, но, пусть уже и не сперматозоиды, и даже не личинки, до настоящих воинов им еще подрасти надо. А вот навестившие нас казаки на пике сил находятся, не молодняк, а среднего возраста уже битые жизнью и прошедшие не одну битву мужчины. Эти их бы скрутили, пусть не легко, но гарантированно. Тем более вот так, грудь в грудь, в ограниченном горницей пространстве. Встреться они в тайге, там бы я на братьев поставил. Сейчас же, когда на улице еще толпа немалая наготове стоит, а в горнице наши старики с сестрами… правильно все Хрисан делает.
— Может вы мне скажете, что тут происходит? — остановил я свой взгляд на офицере.
— Ты как, морда, с его благородием разговариваешь? — шагнул было ко мне… «сержант, старший» — всплыла в памяти подсказка от «третьего».
Сам я в местных званиях не разбираюсь и разбираться не собирался, там их столько, что голову сломаешь. Да и вообще, как бы я ни пытался встроиться в местные реалии, униженно себя вести так и не научился: глаза прятать, кланяться, лебезить перед многочисленными «господами» — это не ко мне. Поэтому и сейчас, с яростью на сержанта взглянув, с трудом удержался от ответа.
«Похоже мне все же придется с нагайкой познакомиться».
— Помощь твоя нужна, паря! — Из-за моей спины неожиданно выступил бородач, встав между мной и замершим на месте, пытающегося нащупать саблю старшим сержантом. Бородач, кстати, тоже сержант, только на погоне не три поперечные узкие нашивки, а две. — У одного… господина, следовавшего в Камень-Рыболов на жительство украли дочек.
— Да что…
— Прошу прощение, господин унтер-офицер, — бородач бросил мимолетный взгляд на старшего сержанта, — но мы время теряем. Скоро стемнеет и мы тогда уж точно не нагоним похитителей.
Говорил бородач вроде бы и унтер-офицеру, но в конце речи уже прямо на офицера смотрел. Тот же, хоть мордой все еще красный и из носа чуть дым не идет, услышав о близком вечере, губы поджал, желваками шевельнул, но своего блюстителя правильной речи одернул:
— Успокойся, Анисим! Продолжайте, урядник, — кивнул он бородачу и отошел к окну, во двор уставился.
— Так вот, паря, — повернулся бородач ко мне лицом. — Сегодня в обед в Никольском пропали две девочки. Их внаглую украли посреди дня на глазах у людей, да так, что никто и не заметил. Пока пропажу обнаружили, пока няньку оглушенную нашли, пока то-се, похитители успели себе фору обеспечить. Нагнали мы их на полпути к Раздольному, сразу перед крутым изгибом реки, там они лошадей бросили и через Суйфун переправились. Там же мы и на заслон наткнулись, когда следом пошли, троих наших побили. Дай Бог выживут, — перекрестился он, как и остальные пришлые крест бросили. Из наших только бабушка с дедушкой и сестры их примеру последовали, у Гришки рука было дернулась, но так на месте и осталась.
Не верю я в богов, в нашем мире их не было, вообще такого понятия не было, видимо маги их место заняли. И в этот мир я не божьей волей, а конкретного мага попал. Так что сам не верил и братьев, как-то так получилось, разуверил. Теперь, как и я, они почитают духов предков. Своих родных предков, хоть и не про многих они теперь знают, родители погибли и не успели про род свой им рассказать. Но родителей и бабушек с дедушками они помнят, вот их и почитают, к ним в трудную минуту и в миг радости мысленно обращаются.
Казаки глянули недобро, но ничего не сказали, что радует, а то появился в Никольском батюшка, начал нас неразумных просвещать, к бабушке приезжал, как узнал, что она ведунья и людей лечит. Не одобряет церковь такого, но пока силы она тут не имеет, а то… я теперь понимаю, куда маги все делись.
Но то ладно, бородач продолжил меня просвещать:
— Переправиться нам все же получилось в стороне, но к этому времени ни заслона не обнаружили, ни остальных похитителей. Через четыре версты, как дошли до речки малой, где она с другим ручьем сливается и к Суйфуну течет, там следы их окончательно потеряли.
— От нас что нужно?
— Найти их надо, паря! — горячо ответил мне бородач, дыхнув мне в лицо чесночным духом. — Девочек вернуть нужно. Это же какой плевок в лицо всем нам…
«Всем военным», — поправил я его мысленно.
— И за парней посчитаться надо, — закончил он предвкушающе, да так, что по горнице шевеление пошло, все остальные казаки того же желали. — Ты же лучший охотник, всю округу как свои пять пальцев знаешь, лучше только коренные. Но где тех коренных сейчас найдешь.
«Ну, тут ты дядя не прав, коренные не лучше меня, во всяком случае в наших краях, где я каждую тропку знаю», — снова я мысленно его поправил.
— Куда эти хунхузы могли от Суйфуна направиться? — перешел к конкретике мой собеседник. — Путь должен быть удобный, чтобы можно было скорость высокую держать, медлить им сейчас никак нельзя.
Знаю я и путь тот, и где они, если уже не появились, то вскоре появятся, чудом, не иначе, с ними разминулся. Но этого никак говорить нельзя. Если узнают, что я про чужаков знал и не доложил, а они детей украли и казаков побили, еще неизвестно выживут те или нет, меня… да всю мою семью порешат, никого не пожалеют, ни малых, ни старых. Так что молчим, за умных сойдем. Братья и дед, смотрю, тоже все поняли, кто это у нас под боком тихонько пытался отсидеться.