Якорь в сердце
Шрифт:
— Стой! — хрипло крикнул Трубек и выпрямился.
Незнакомцы тоже опешили, даже не пытались бежать. Трубеку удалось схватить одного из них за отвороты пальто. Но тут он почувствовал сильный удар в затылок. Оттолкнул первого и, нащупав в кармане финку, обернулся к другому, нападавшему сзади. Преступник оказался проворней. Размахивая ножом, он бросился на Трубека.
— Уйди! Зарежу!
В голосе прозвучала такая звериная ненависть, что старик невольно подался назад. И тут же попал в тиски. Чужие руки обхватили его шею с такой силой, что Трубек начал терять сознание.
— Я держу его, выноси мешки!
Сторож обмяк, как в обмороке, затем рванулся вверх и со всего маху ударил головой преступника в лицо. Теплая шапка смягчила отдачу, но у него самого аж искры из глаз посыпались. Послышался тихий звон, тиски ослабли. Преступник обратился в бегство.
«Нужно задержать хотя бы второго!» — мелькнуло в голове у Трубека. Он преградил дорогу. Но тот не собирался задаром отдать свою свободу. Сторожу не осталось ничего другого, как, защищаясь, пустить в дело нож. Раненный в плечо преступник вырвался из хватких рук Трубека и выбежал из ворот. Взревел мотор «Волги», рокот удалился, и снова наступила тишина.
Разбудив сына (эх, отчего он не сделал этого сразу!) и приказав ему сторожить мешки, старый Трубек отправился в милицию.
Трудно теперь сказать, почему в отделении милиции решили сообщить об этом случае в республиканскую прокуратуру. С «героями ножа» тут обычно справлялись сами, но сторожу показалось, что преступники, судя по голосам, — юноши, а может быть, даже подростки, и это решило дело: кому охота заниматься несовершеннолетними.
Старший следователь Карлис Стабинь, который в эту ночь дежурил в прокуратуре, не торопился. В темноте все равно нельзя осмотреть место преступления, сфотографировать следы, снять отпечатки пальцев и наглядно представить себе, как было совершено преступление. Выслушав сообщение оперуполномоченного милиции, он лишь наказал тщательно охранять сад и ни в коем случае не дотрагиваться до мешков, а затем стал размышлять. Значит, опять предстоит разгадывать ребус, вступить в бой, в котором поначалу все преимущества, как всегда, на стороне преступника. Только на этот раз уже в дебюте тот допустил грубую ошибку. И Стабинь не сомневался, что в миттельшпиле сравнительно легко нападет на верную нить.
Вряд ли был смысл вызывать собаку — в городе след обычно обрывается на первом же перекрестке, кроме того, сторож видел легковую машину. Стабинь пробовал представить себе, как поступил бы сам на месте воров. Машину, если только за рулем не сидел соучастник, он отпустил бы у вокзала. А дальше? Наверно, скрылся бы на неделю из Риги, чтобы после возвращения можно было бы рассказывать, что уехал еще до полночи. Но в состоянии ли преступник вообще пуститься в дальнейший путь? Возможно, что ранение серьезно. В таком случае…
Стабинь снял телефонную трубку. Сам он, конечно, ни за что не поехал бы в больницу, а ворам и бандитам наплевать только на чужую жизнь, над своим драгоценным здоровьем они трясутся, как балованные маменькины сынки.
Уже третий разговор принес удачу.
— Около часу ночи, — рассказала сестра приемного покоя, — машина «скорой помощи» доставила к нам молодого человека по фамилии Крум, на которого в парке напали хулиганы. Как хорошо, что вы позвонили, товарищ следователь, виновников во что бы то ни стало нужно поймать. Вообразите, негодяи не только отобрали у бедного парня деньги, часы и документы, но вдобавок пырнули его ножом… Да, да, довольно глубокая рана в спине, справа, если не ошибаюсь. К счастью, легкое не задето, так что жизни опасность не угрожает… Что вам еще хотелось бы знать?.. Конечно, конечно. Извините, рубашка вся в крови и в парке тоже… Хорошо, будем ждать!
Стабинь положил трубку. Он был разочарован. Неужели победа далась ему без боя? Следователь не сомневался, что находится на верном пути. Только в детективных романах обстоятельства подстроены так, что обеляют преступников и обвиняют невинных. В жизни такие совпадения чрезвычайно редки, тем не менее это не значит, что следователь имеет право не считаться с фактами и идти узкой заранее намеченной тропой вопреки всему. Даже если все следы вели бы в больницу, где лежал этот Крум, его вину еще нужно было бы доказать. И сделать это часто бывает куда труднее, чем прийти к правильному умозаключению. Многим преступникам удалось избежать заслуженной кары только по той причине, что на суде не хватало доказательств.
Он позвонил в милицию и попросил послать в больницу работника, который незаметно установил бы за Крумом наблюдение. Затем достал следовательскую сумку и надел пальто. За окном занимался рассвет.
Увидев на месте происшествия уголовного эксперта Рейниса Лепсиса, Стабинь обрадовался. Ему уже доводилось сотрудничать с этим капитаном милиции и должным образом оценить его знания. Не нужно только обращать внимание на колючий характер эксперта, тогда все пойдет как по маслу… И все-таки его немножко задело, что Лепсис не удостоил его приветствием. Опустившись на четвереньки, он небрежно кивнул и продолжал обследовать узкую полоску земли между тротуаром и булыжником. Затем сверкнул лампочкой, щелкнул фотоаппаратом, вынул из сумки коробку с желтоватой пастой и принялся снимать отпечатки покрышек.
— Такие идеальные следы, — буркнул он, — что неохота возиться с гипсом. Попробую новый состав, если нет возражений.
И, не дождавшись ответа, снова склонился над своей находкой.
Стабинь терпеливо стоял рядом. Можно было, конечно, зайти во двор и самому начать осмотр, но на сей раз торопливость была неуместна. Лучше сначала дать специалисту покончить с улицей, где скоро появятся ранние прохожие и первые машины с хлебом и молоком.
Наконец Лепсис поднялся.
— Вам, как всегда, везет, — сказал он и, как бы желая смягчить скрытый в этих словах двойной смысл, сердечно пожал Стабиню руку. — Протектор совершенно новый, необкатанный, вряд ли на нем проехали больше ста километров. Смотрите. Что это «Волга», вы, наверное, уже сами догадались.
Стабинь не обиделся. Иногда эксперты, чьи имена не упоминаются ни в прессе, ни в отчетах прокуратуры, самостоятельно разгадывают в своих лабораториях самые сложные уголовные загадки, а слава достается оперативным работникам. Так пусть себе хорохорится на здоровье.
— Можем ли мы из этого сделать вывод, что это была рижская машина? — спросил он для верности.
— Выходит, так. Хотя не исключено, что эта «Волга» приехала из Огре или Цесиса. Словом, радиус сто километров.
— Товарищ лейтенант, — обратился Стабинь к оперативному уполномоченному милиции Мурьямову, — позвоните, пожалуйста, в автоинспекцию. Пусть выяснят, какие учреждения в эти дни получили новые покрышки для «Волги», продавались ли они частным лицам.
Выслушав рассказ старого Трубека, следователь вышел в сад. Стабинь не сомневался, что преступники оставили следы, которые рано или поздно приведут их на скамью подсудимых. Даже в криминальных романах не бывает безупречно совершенных преступлений. Как бы тонко и детально извращенный мозг ни разрабатывал план операции, какие бы шаги предосторожности ни предпринимал матерый рецидивист, всегда случается нечто непредвиденное, что меняет заранее намеченную линию поведения. Сегодня, например, неожиданно появился сторож и навязал преступникам бой. Вместо того чтобы заботиться о мерах предосторожности, пришлось пуститься наутек. Нет, следы непременно должны быть, и только от его умения примечать зависит, удастся ли их найти.