Якутский героический эпос Олонхо. Нюргун Боотур Стремительный.

Автор неизвестен

СТИХ 157

УОТ УСУТААКЫ

Ах, злодей! Ах, вор! Ну и ну! Ох ты, лапушка дорогая моя! Пташечка золотая моя! За меня ты и впрямь болеешь душой? Заступаешься за меня? Недоносок этот Нюргун — Неуемный бродяга, шатун, Непоседа и озорник, — Никогда нам покоя не даст, Пока я на шею ему Тяжелое не надену ярмо… Я один — такой богатырь, Что устоит перед ним, Не попятится ни на пядь. Будем драться, покамест один из нас В яму не угодит… А как будет победа моя, За поношенье такое, за глум, Я его, как п ороза, охолощу! Я его в раба превращу, Распускающего ремешки Набедренников твоих… Я его в презренного раба превращу, Развязывающего шнурки Ровдужных натазников дорогих На священном теле моей жены, Каждый раз — Как настанет радостный час Моего слиянья с тобой — С благородной моей хотун. Я его в последнего раба превращу, Чтоб распластывался перед ложем моим, Чтобы стал он подножьем моим, Когда буду я возвращаться к тебе, Когда буду взбираться я На высокое лоно твое. Будет он, как послушный раб, Развязывать на тебе для меня Натазники твои Из лосиной р овдуги дорогой, Поверху прошитые швом. Будет он снимать с тебя для меня Исподнее

одеянье твое, Швом прошитое вдоль пахов! — Так сказал И расхохотался злодей, Прикрывая клыкастую пасть Широченной лапой своей.

СТИХ 158

ТУЙААРЫМА КУО

Я сказала: Был бы хозяин в дому, Научил бы тебя уму!

СТИХ 159

УОТ УСУТААКЫ

Ах, ты светик ясненький мой! Ах, как верно молвила ты! Был бы дома в ту пору я, Не посмел бы он угрожать!

СТИХ 160

ТУЙААРЫМА КУО

Когда же кончится смута и бой? Когда же мы будем с тобой Жить, как муж с любимой женой? Когда заведем изобильный дом, Огонь священный зажжем? Великая чадородия мать Мне велела детей для тебя рожать… От ожидания у меня Окоченела спина, От желания у меня Затылок одеревенел.

СТИХ 161

УОТ УСУТААКЫ

Аарт-татай!!! Вот не ждал, не гадал!!! Я-то думал — я гадок тебе, А ты скучала тут без меня? Ах ты, медногрудая пташка моя, А ты тосковала тут без мен я.. Ах, ты жаворонок златогрудый мой! Ну-ка, дай — поцелую тебя В личико беленькое твое! Ну-ка, дай — приласкаю тебя! Ну-ка, дай — обнюхаю я тебя — Медногрудую птичку мою, Златогрудую синичку мою! — Всполошился Уот Усутаакы, Заколотилось сердце его, Задрожали кривые колени его. Расстегнул он пояс железный свой, Девятислойную распахнул Кованую броню, Защиту своей Свирепой души. Только он успел оголить Черное тело свое, Как очутился пред ним, Откуда ни возьмись, Богатырь великий средней земли, Буйно-резвый Нюргун Боотур. Обнаженный свой длинный меч Он в живот адьараю всадил. Удалого Уот Усутаакы, Словно туес берестяной, Ударом своим пронзил, Черную печень его пропорол, Многожильное сильное сердце его Смертельным клинком поразил; Боевую спинную жилу его, Полнокровную Становую жилу его Пополам рассек.

Преисподних нюкэнов Дух-властелин, Прославленный адьарай Содрогнулся и простонал: — О-ох! Татат! Татат-халахай! О-ох, головушки девяти журавлей! — И упал он, всхлипывая и хрипя, Затрепетал, как рыба-гольян, Насаженная на рожон, Дрожью предсмертною задрожал… Всем огромным телом забился он, Выломил стену жилья, Выкатился на простор Вымощенного двора, Заливая камни кровью своей.

СТИХ 162

НЮРГУН БООТУР

Смотрите, богатыри! Вот он — повержен лежит — Вор, на косматых ступнях Выход ивший Разбойничать по ночам Из подземелий своих! Кривоногая тварь, Кровавая пасть, Не ты ли, злодей, разорял Золотые угодья айыы-аймага Колдовством восьмидесяти восьми Пролетающих облаков? Не ты ли, злодей, похищал Солнцерожденных людей С поводьями за спиной? Не ты ль воровством, Грабежом истреблял, Напуская девяносто девять своих Заклятий, обманных мар, Золотых людей Кюн Эркэн С чембурами за спиной? Я на шее твоей затянул аркан, Я железной уздой тебя обуздал За все преступленья твои! Злодеяний твоих бадья Переполнилась через край! Срок настал — За все расплатиться тебе. Навзничь я опрокинул тебя, Брюхо твое распорол. Прощайся с гиблой своей страной, Прощайся с ущербной своей луной, Со щербатым солнцем своим, Пока не заставил тебя я сказать Слов, что ты матери не говорил, Пока я не вытянул из тебя Тайн заповедных твоих, Которые ты не успел передать Даже отцу своему! Настала пора — На ч асти тебя, Проклятого, распластать… Спеши, прощайся теперь С железным своим жильем, С пылающим очагом! Прощайся с болваном медным твоим С навозную глыбу величиной, Который Издревле тебе помогал! — Голос Нюргуна гремел, как гром. А Уот Усутаакы Бился огромным телом своим В судорогах предсмертных мук, Изрыгая из пасти огонь. Трудно было ему умирать… Кровью захлебываясь, хрипя, Зубами железными скрежеща, Испуская рев из глубин Чрева чудовищного своего, Кровью харкая, Сукровицей плюясь, Он заговорил, зашипел, Будто в кузне плеснули водой На раскаленный железный брус.

СТИХ 163

УОТ УСУТААКЫ

Больно мне! Тошно мне! Жжет, горит!.. Тяжко погибать, Страшно умирать! Тяжело, нестерпимо мне! Победил ты, перехитрил! Ох, постыдно мне! Одолел ты меня, свалил… Ох, обидно мне! Грозной я поражен рукой, Поздно мне тягаться с тобой. У тебя, победитель мой, Слава д онеба возрастет, У тебя, погубитель мой, Счастье бурное расцветет. Белокожая! По твоим следам Я ходил — и себя сгубил, И могилу вырыл себе… Кожей бледной твоей обольщен, Кости дюжие свои сокрушил. И рассыплется мой могучий костяк, И забудется слава моя! Я, как видно, разум свой потерял, Я коварства вашего не разглядел — И убит за то, И погиб!.. Эй ты, девка, Туйаарыма Куо! Проклинаю твою красоту! Проклинаю имя твое! Пусть обрушится на тебя Неотступная беда, Неизбывная беда — Навсегда! Пусть ты будешь хозяйкой-хотун В изобильном, богатом дому — Да не будешь ты никогда На коленях своих золотых Кровных деток Нянчить, качать! Да не будешь ты никогда В серебряных ладонях литых Ползунков-малюток своих подымать! За то, что ты своей красотой Великим трем племенам Бедствие принесла — Пусть за это дети твои, Пусть все родные твои Стерты будут с лица земли! Пусть мертвыми головами их Играет морской прибой! Пусть безголовые их тела Пропадают в бездне глухой. Прощай, мой пр аотец-исполин, Муус Суорун — Нетающий Лед, Уот Солуоньай — Тающий Лед, Что был до начала времен сотворен Дабы породить Бездонное море, Огнереющее Муус-Кудулу! Эй, мой сумрачный Нижний мир, Темная отчизна моя, Где щербато солнце, Где месяц щербат! Эй, владыка заклятий и чар, Заговоренный на остром клинке, Зарубленный на посошке! Эй, сородичи лихие мои, Страшные Хапса Буурай, Сидящие на крови Растерзанных вами жертв! Эй, сородичи удалые мои, Свирепые Нюкэн Буурай, Живущие в трех преисподних мирах! Эй, ты, идол жертвенный мой — С глыбу навозную величиной! Все прощайте, Все — навсегда, На долгие времена, На вечные времена! Пусть ваших туловищ Верхняя часть Сузится, отощав, Покроется белым льдом! Пусть ваших туловищ нижняя часть Вспучится, обрастет Сосульками застарелого льда! Пусть покроет вас плесень и гниль! Ох, как рана моя болит… Все нутро мне огнем палит… Слушай, Нюргун, Благородный муж! Умоляю тебя, Заклинаю тебя, Поклоняюсь трем твоим темным теням, — Если есть еще сила в деснице твоей, Ты еще удар нанеси, Поскорее меня добей! Жизнь мою укороти, Муки мои прекрати! — Так прошамкал пастью своей адьарай И захрипел, заикал, В судорогах мечась…

СТИХ 164

НЮРГУН БООТУР

Смотрите, богатыри! Невидимкин сын, исчадие тьмы, Черная харя, Кривая нога, Вот он — повержен лежит, — Уот Усутаакы! Еле жив — а грозит, Словом язвит, Пастью смердит! Я тебя, злодея, сейчас Мечом разрублю, Копьем проколю! — Речь такую молвив, Нюргун Боотур Меч свой обнаженный занес. Светозарная Туйаарыма Куо, Красавица с девятисаженной косой — С визгом вскочила она, Бросилась — бедняжка — к нему.

СТИХ 165

ТУЙААРЫМА КУО

Погоди, мой старший брат-тойон! Постой, удержи Второй свой удар! От второго удара меча Оборотень-адьарай От ран исцеляется, говорят, Подымается, говорят, Полный несокрушимых сил. И тогда настанет беда — Не спасемся мы никогда! — Так закричала Туйаарыма Куо, За руку Нюргуна схватив; Дыбом от ужаса на голове Волосы у неё поднялись. — Ну, спасибо, сестра! Отвела напасть… — Ответил Нюргун Боотур. И невольно попятился он, Солнечной срединной земли Неистовый исполин.

СТИХ 166

УОТ УСУТААКЫ

О-о, мука моя! О-о, гибель моя! Если б ты ударил меня, Встал бы я, Поборолся с тобой! Видно, этому не бывать… Видно — жить тебе, А мне — умирать! — Так молвил коснеющим языком Уот Усутаакы И со стоном дух испустил. И тогда победитель его, Исполненный сил Исполин-богатырь — Вывернул прямо с комлем Толстую шею врага, Тяжелый камень его головы От тулова открутил; Вырвал руками черную печень Из отверстой утробы его, Исторг из клетки грудной Многососудистое сердце его, Могучее властное сердце его В девяносто девять пудов. Разорвал становую жилу его, Боевую спинную жилу его, Пестросиний мужской его срам, В пустотелую колодину величиной, Из тела чудовища вырвал он. Тяжелые ядра его, Которые впору таскать Вьючной лошади на спине, С мошонкою оторвал Нюргун; И воздел на блистающее острие Рогатиной боевой Жертвенную добычу свою. Кровавую жертву свою Поднял он на высоком копье И голосом громовым Песнь воинственную запел.

СТИХ 167

ВОИНСТВЕННАЯ ПЕСНЬ НЮРГУН БООТУРА

Смотри! Смотри! Смотри! Свирепая дочь Своенравных небес! Черные злодеянья твои, Как шатер сосны вековой В к уржавине снеговой! Где грохочет бой, Где ревет вражда, Где льется кровь, Ты рвешься туда, Шейными позвонками бренча, Деревянными черпаками стуча!.. Дробно хохочущая в тишине, Ветвесыпучая тьма, Лиственнопятая жуть, Черная сила, Кровавая пасть, Тетка моя Куо Холбонной! Выше взметай, подымай Снеговые заносы твои На восьми перевалах Заоблачных гор! Эй, летящий о трех тенях, Сын беды — Осол Уола! Эй ты, Нерюйэ Харбас, Гнездящийся на девяти Жертвенных деревах, Чей колчан — пузырь мочевой Женщины, умершей в род ах! Посмотри на добычу мою, Прилетай на веселый пир! Эй, у конного отнимающий кнут, У пешего — посох его, С живого — кровавый мяса кусок Рвущий на ужин себе, Дух кричащего чайками Склона Куктуй, Ты, чьею силою колдовской Снеговые вихри ревут На перевале Муус-Кюнкюйэ, Эй ты, радующийся слезам, Пляшущий при мучении чужом, Оборотень Тюптэ Буурай, Прилетай на пир! Беломордые Уот Буураи, Блистающие огнями глаз, Прилетайте сюда, сюда! На рогатине длинной своей Я богатые вам Поднимаю дары, Угощенье обильное подношу, Чтоб набили досыта вы Ненасытные глотки свои! Не померкло солнце мое, Я поверг своего врага, Возвысилась удача моя, Выросло счастье мое! Кровного врага своего, Грозного духа бездонных глубин Я убил, ничком повалил… Владыку моря Муус-Кудулу, Чей великий мглистый простор Птица не перелетит, Исполина Уот Усутаакы Поразил я своим мечом, Сокрушил я длинные кости его! Я кровавую жертву вам приношу, Я, великие, потчую вас Вырванным из пасти врага Толстым его языком, Печенью черной его, Сердцем могучим его, Всем, чем он славен был и силен! Громко приветствую вас! Вашим прославленным именам Почести воздаю! Пусть ваша радость живет! Пусть ваше счастье вовек не умрет! Уруй-айхал! — Так, трижды Голосом звучным своим Приветствие возгласил, Преклонив колено, Нюргун Боотур, Прославленный сын айыы, Подымая жертвенные дары На рогатине боевой. Только он восхваление произнес, Тут же — с северной стороны Послышался крыльев свист, Перьев железных звон; Ярко вспыхнула в темноте Огненно-кровавая пасть Черно-лысого ворона белых небес… Громко крикнул он на лету, Звонкие, железные перья его Блеснули, словно мечи, Клюв его был подобен кайлу, Когти подобны железным крюкам. Налетел он, Жертву схватил… Хищно хряпнула глотка его, Гукнула горловина его.