Яма
Шрифт:
— С днем рождения! — звонко пропела Ника. — С днем рождения, Сережа! С днем рождения тебя!
Видел, как ее губы двигались, как растягивались в улыбке, как радостно сверкали глаза… Заморгал, глядя на выставленную перед ним большую плоскую коробку с фиолетовым бантом.
Сел прямо.
— Откуда узнала?
Да, он немного расстроился из-за того, что, как оказалось, она не собиралась делать ему непристойных предложений. И в то же время испытал шок и удовольствие из-за подарка, хотя еще даже не подозревал, что обнаружит в коробке.
— Видела
Кузе то ли обидно, то ли снова неловко сделалось.
— Я просто не особо праздную. Предки в субботу пир закатывают. Но мне, честно говоря, nox*p.
Ее глаза чуть расширились, но она оставила его слова без комментариев.
— Я… могу открыть сейчас? — спросил, в замешательстве таращась на неожиданный презент.
— Да, конечно.
Снял крышку.
В груди возникло напряжение, а по спине озноб прошел.
— Ни хр*на себе, — выдохнул тихо.
А Ника захлопала в ладоши.
— Тебе нравится?
— Да.
— Тебе, правда, нравится?
— Да, черт возьми. Но откуда ты узнала?
— От верблюда! — хохотала, словно выиграла в лотерею.
— Откуда?
— Видела сохраненки в твоем профиле на пинтересте.
— У меня нет профиля на пинтересте.
— Шутка-минутка! Я детально изучила все, что было в моем распоряжении. Социальные сети, репосты, музыку… И когда мы говорили по скайпу, отметила, что твоей комнате чего-то не хватает…
Коснулся пальцами помещенного в картонную коробку плаката. Кроме чудовищно- блестящей крупной надписи "С днем рождения, Сережа!" по центру была изображена кинолента с фотографиями вместо кадров: его и Ники поочередно.
"Не слушай шепот тех, кто якобы в курсе! Верь сердцу, доверяй своим чувствам[1]", — под кинолентой.
А ниже, в кармашке из зеленого картона, два концертных билета на "Басту".
— Я на самом деле нервничала, Сереж… Не знала, нормально ли то, что концерт только в январе… Но, подумала, билеты-то я подарю сейчас. Считается, как подарок? Тебе правда нравится?
— Правда, — поймал ее за руку. Глядя в глаза, сжал тонкие нежные пальцы. — Это лучший подарок, который я когда-либо получал.
После этих слов Ника буквально расцвела.
— Давай сделаем настоящее совместное фото.
Не успел ничего ответить, как она присела на краешек кровати между его ног и навела на них камеру телефона. По факту, какого-то интимного физического контакта между ними не случилось. Он сидел дальше, а она держала спину прямой, как струна.
— Готов?
Вздрогнула, когда Сергей подался вперед, прикасаясь грудью к ее спине, но продолжила улыбаться в камеру.
— Готов?
Для Града открылся прекрасный ракурс: ее пухлые розовые губы, тонкая шея, округлые полушария в вырезе футболки.
Зачастила вспышка.
— Сережа, посмотри в камеру.
Повернул лицо.
— Улыбнись.
Попробовал. Получилось. Ника же кривлялась и так, и эдак: прищуривалась, выпячивала губы, улыбалась, подмигивала, строила глазки, высовывала язык.
Сереге казалось, будто время, как в замедленной киносъемке, притормаживает. Словно бы вспышка его действительно на миллисекунды останавливала.
Грудная клетка же, напротив, выбиваясь из этих временных рамок, быстро и резко поднималась и опускалась. Ребра распирало, будто сердце, вопреки своим анатомическим способностям, увеличивалось в размерах. В голове гудело, ко мало что получалось вычленить.
Девочка-ангел, девочка-спесь,
Солнечный луч на темную тень.
Прорезь рассвета -
Распят маньяк.
Девочка-гвоздь, девочка-смерть.
Сорок седьмая…
Ты — сорок седьмая из моей ДНК[2].
Град так долго самому себе сопротивлялся, не желая писать о своей Плюшке. Это же так убого — сочинять стихи о девушке! Дай себе волю, дойдешь и до декламации!
Кузя — хорошая. Она — самая лучшая. Но…
Но, нет.
Пока Ника продолжала позировать, уперся руками в черный джинс на своих бедрах. Отстранился, прерывая физический контакт.
Как вдруг она повернулась.
— Можно?
Поднял взгляд от губ девушки к ее глазам. Она указывала на его бейсболку.
— Можно мне? На пару кадров.
Никому не позволял такого панибратства, даже Карпу. Но это же Плюшка… Она, нахр*н, все перевернула.
Кивнул, давая разрешение.
Доминика завела руку ему за спину и, он видел, затаила дыхание, глядя прямо ему в глаза, пока осторожно и медленно поднимала бейсболку за козырек вверх. Потянулся к ней на инстинктах, практически касаясь губами щеки.
Она выдохнула. Усмехнулась. Нахлобучила на растрепанные волосы бейсболку. Задом наперед, так, как он носил.
Разворот. Ряд новых вспышек.
На последних кадрах накрыла свободной ладонью его руку и полностью откинулась ему на грудь. Светлые пряди рассыпались по черной толстовке Града, правому плечу и предплечью.
Чувства внутри него сплелись в непонятную массу. Густую, горячую и бурлящую. Кожа, каждый ее сантиметр, словно воспламенилась.
Серега не любил фотографироваться и уж точно никогда не делал селфи. Но сейчас его не раздражала вспышка, тридцатый по счету кадр и прочее. Он смотрел больше на Нику, чем в объектив.
— Опубликуем одновременно? — воодушевленно предложила она, отсаживаясь на стул.
Видел, что у Кузи на странице размещены сотни личных фотографий. Периодически сам их просматривал… А если уж совсем начистоту, каждый гребаный день перед сном. Но все же сомневался в том, что ему нужны ее фото на собственной странице. Не то, чтобы социальная жизнь для Града много значила, но у него на стене никогда не маячили девушки.
— Ладно, — согласился раньше, чем успел передумать.
Серега подписал: "Зафрендил маленького злобного гнома)))".