Яма
Шрифт:
Сердце за ребрами застучало, как набат. Именно под этот оглушительный аккомпанемент разношерстные эмоции начали внутри него свою привычную войну. Внизу живота снова возникло горячее напряжение. Оно поднималось вверх, опаляя теплом грудные мышцы и забивая горло.
Непроизвольно сжал девушку крепче. Быстрое дыхание Кузи скользнуло по его коже, когда он, вопреки всем запретам, наклонился к ее рту. На краткий миг их взгляды встретились, и за его ребрами произошел форменный переворот. Следом, не давая времени на выдох, в груди разлилась ноющая боль.
— Сережа… Где ты оставил машину? — спросила Ника с отчетливой дрожью в голосе. — Холодно.
Без каких-либо пояснений отпустил ее. Развернулся и двинулся в сторону парковки. Подстраиваясь под его шаг, она, как обычно, вцепилась в его руку.
— Ты можешь гулять до утра, Сереж? Родители не кинутся искать?
Скосил в ее сторону хмурый взгляд, пытаясь определить: шутит она или серьезна?
— Поняла, — закатила глаза. — Глупость спросила. Ты же гуляка.
— Я должен смутиться?
— А ты умеешь смущаться? Хотела бы я это увидеть.
— Молчи уже, — открыв перед ней дверь, подтолкнул к машине.
— А в дороге тоже нельзя разговаривать?
— Смотря, о чем.
— У меня есть замечательная тема. Даже две, — выставила перед ним пальцы.
Вздохнув, перекинул ее ноги через порог.
— Я не сомневаюсь, — захлопнул дверь.
— Физрук сдал позиции, — возбужденно затараторила, как только Град занял водительское кресло. — Представляешь?
— Представляю.
— Но мне теперь нужно тренироваться, чтобы досдать нормативы во втором семестре.
— С подтягиванием начнем после каникул, — завел мотор и направил автомобиль к выезду из жилой зоны. — До этого ты должна освоить отжимания. Сейчас у тебя недостаточно мышечной силы. Когда научишься отжиматься, можно тренировать "хват". Негативную фазу отжиманий. И только потом полноценно…
— Эх, — вздохнула с преувеличенной грустью. — Заниматься на зимних каникулах — отстой. Но ты прав, конечно, оттягивать муки некуда. Надо.
— С колен получается? — перестроившись, окинул Нику беглым взглядом. — Отжимания?
— Не особо.
— Тогда от стены начинай. Каждый день.
Доминика кивнула, опуская взгляд к лежащим на коленях рукам.
Всеми силами пыталась держаться непринужденно. Только, вопреки всем стараниям, у нее до сих пор кружилась голова. Понятное дело, для Града не было ничего удивительного в том, чтобы прикасаться к девушкам. Делить с ними самые интимные моменты. Выжимать удовольствие.
Для Ники же все ощущения являлись новыми и от этого чрезвычайно волнующими. От одного лишь взгляда Сережи у нее затруднялось дыхание. Что уж говорить о прикосновениях? Ворох постыдных мыслей и непрошеная отзывчивость плоти пугали до ужаса.
Подняв глаза, в полумраке различила лишь очертания его профиля. Подавила очередной вздох, судорожно натягивая рукава толстовки и сцепляя руки между собой. Отвернулась к окну, но в замкнутом пространстве запах его одеколона не давал переключиться. Дразнил обоняние и провоцировал непозволительные мечты.
"И как это остановить?"
— Будешь спать? — спросил Серега. — Или можно музыку включить?
— Включай, конечно. Только, пожалуйста, что-нибудь нормальное.
— Нормальное — это типа Киркоров? — встретившись с Доминикой взглядом, усмехнулся.
Прищурившись, она слегка толкнула его в плечо.
— Даже не вспоминай.
— Я ничего такого не сказал, — продолжал улыбаться. — Вопрос только по музыке.
— "Баста" будет нормально.
Исполнил ее пожелания. Из динамиков полетела "Моя игра".
— Ты сказала, две темы, — оторвавшись от дороги, посмотрел внимательно. — О чем вторая?
— Да так… — неожиданно смутившись, пожала плечами и улыбнулась.
Серега вернул взгляд на дорогу, а Доминика, не в силах отвести свой, смотрела на него до неприличия долго.
— Так что? — поймал ее влюбленный прицел.
— А? Что?
— О чем ты хотела рассказать?
— Да ерунда, в общем… — опустила взгляд.
— Все равно расскажи.
Улыбнулась, всеми силами игнорируя то, как волна тревожного трепета ударилась в ребра и рассыпалась по ним горячими искрами. Ника сама своего настроения не понимала. В одну секунду ей хотелось, чтобы Сергей разгадал ее чувства, а в другую — при одной мысли об этом ей хотелось умереть.
— Слышала, у Карпа грядет вечеринка по поводу конца семестра и нового года, — тихо начала Ника. — Аля с Русей хотят пойти. Но я… Мне…
— Что?
— Мне бы не хотелось мешать и создавать неловкие ситуации. Знаешь, твои подруги меня не любят…
— Они мне не подруги, — спокойно произнес Градский, окидывая ее взглядом. — У меня только одна подруга — ты, — поймал и удержал от возбужденных жестикуляций ее ладонь. — Пойдешь со мной?
— Пойду, — для верности еще и кивнула.
Ослепительно улыбаясь, неожиданно поднял ее руку к своему лицу и слегка коснулся губами дрожащих девичьих пальцев. А после, когда Ника, от судорожного волнения сменившая три кожи, готова была ее отдернуть, сжал и пристроил на своем бедре, продолжая поглаживать чувствительную ладошку.
Если по городу движение еще оставалось напряженным, то за городом их приветствовала практически пустая трасса. Серега машинально вдавил педаль газа до упора.
— Не надо так быстро, Сереж, — попросила Кузя, вжимаясь в сидение.
— Боишься?
— Немного, — призналась она.
Хотел заверить, что с ним ее опасения беспочвенны. Но вместо этого начал плавно сбрасывать скорость. Карп бы его засмеял, определенно. Только его в машине не было. Была Кузька и он, странный бесчувственный тип, готовый сделать для нее все, что угодно.