Янтарная комната

Конзалик Хайнц

— Какой мышонок! — восхитился Шмидт. — Просто прелесть!

Он встал на карниз и постучал по стеклу. Яна от неожиданности подскочила, и книга с грохотом свалилась на пол. Вилли Шмидт радостно помахал рукой и вытянул губы трубочкой.

— Поцелуйчик! — воскликнул он. — Всего один поцелуйчик! Открой окошко, красавица… это неутомимый Вилли!

Яна на мгновение растерялась, а потом к ней вернулось присутствие духа. Она с соблазнительной улыбкой подошла к окну, но открывать не стала.

— Катись отсюда, обезъяна на верёвочке! — крикнула она через стекло.

Вилли Шмидт широко улыбнулся, сделал недвусмысленный

жест и снова постучал по стеклу.

— Открой, сокровище! — крикнул он и прижался лбом к стеклу. — Таких ты еще не встречала, это точно! У меня так встал, что штаны вот-вот лопнут…

— Придется спросить полковника Райнерса, моего любовника, — крикнула Яна в ответ.

— Вот дерьмо… вечно эти офицеры и врачи! — Вилли Шмидт повис на канате, помахал Яне на прощание и скрылся из вида, соскользнув вниз. Не чувствуя под собой ног, Яна вернулась на диван. Что теперь будет? Расскажет ли он остальным? Не придёт ли кто-нибудь и не поинтересуется, что делает во дворце медсестра из Красного Креста?

Она ждала, разложив на столе марлевую повязку, пластырь, ножницы и бутылочку с дезинфицирующей жидкостью, как будто собиралась обработать рваную рану на голове Вахтера, хотя та уже давно зажила. Но никто так и не пришел.

Вилли Шмидт промолчал. Не потому, что получил отпор и товарищи стали бы над ним издеваться, просто он по собственному опыту знал, каково это — заглядываться на любовниц офицеров. Однажды он всю неделю провалялся с поносом в госпитале под Соколово в Польше, и как-то сказал приятелю по палате: «Послушай, я ничего не могу поделать… это не остановить». Незадолго до выписки из госпиталя он познакомился с Ирмой и сумел только потискать ее за грудь, а дальше дело не продвигалось. Но и этого оказалось достаточно. Их застукал заведующий отделением, доктор Мутезиус, любовник Ирмы, он страшно разозлился и позаботился о том, чтобы Шмидта опять направили на фронт, не предоставив отпуск для выздоровления. После этого случая Вилли стал осторожнее вести себя с офицерскими любовницами.

Вахтер очень встревожился, когда вечером Яна рассказала ему о случившемся.

— Нужно плотно закрывать шторы, — сказал он. — Лучше сидеть в полутьме, как в келье. Всего никогда не предусмотреть. Кто бы мог подумать, что кто-то полезет по фасаду?

На следующий день никто не пришёл в квартиру Вахтера с проверкой, и они вздохнули с облегчением.

Транспортный отряд Коха из восемнадцати грузовиков прибыл в Пушкин двенадцатого сентября. По гравийной дорожке машины подъехали к боковому входу и остановились. Старший лейтенант, командир колонны, доложил о прибытии адьютанту корпуса, а потом доктору Руннефельдту.

— Превосходно, — сказал доктор Руннефельдт и подал старшему лейтенанту руку. — По-немецки обстоятельно. Вы привезли стружку?

— Конечно. Гауляйтер Кох предусмотрел, что с ней у вас возникнут трудности. В каждом грузовике есть несколько мешков стружки.

— Фантастика! Хоть кто-то об этом позаботился.

Однако заинтересованность Коха показалась Руннефельдту подозрительной. Что он задумал? Как намерен поступить с Янтарной комнатой? Правда, есть приказ «О прерогативе фюрера», и Борман не спускает глаз с Янтарной комнаты... но Кох способен на всё. Хотя он выглядит безобидно, на самом же деле он редкостный мерзавец. Хорошо, что есть доктор Финдлинг…

Старший лейтенант направился в офицерский клуб, чтобы после долгой поездки поесть и выпить что-нибудь стоящее, а также позаботился о тридцати шести водителях — в каждой машине их было два. Он подошёл к повару в солдатской столовой и потребовал:

— Давай-ка вылезай и тащи сюда всё самое лучшее. Мы прибыли по поручению самого фюрера.

Доктор Руннефельдт отправился в Янтарную комнату, чтобы сообщить новость. Здесь уже стояли двадцать заполненных ящиков, в которых не хватало только древесной стружки. Шесть столяров сколачивали остальные ящики.

— У нас есть стружка! Сколько нужно! — радостно выпалил Руннефельдт. Всё идёт как по маслу! Герр Вахтер, можете больше не беспокоиться!

— Скоро всё закончится, — сказал вечером Вахтер Яне. — Если Руннефельдт действительно возьмёт меня в Кёнигсберг, что будет с тобой? Нам придется расстаться… и когда мы снова увидимся? Что бы со мной ни случилось, ты должна пережить войну, доченька.

Яна кивнула. Она готовила Вахтеру ужин и обдумывала план, которым была занята уже четыре дня. Она не рассказывала об этом Михаилу Игоревичу, он бы ее отговорил, да еще и отругал.

Доктор Волтерс был поглощен упаковкой произведений искусства. Для каждой бесценной иконы (многие принадлежали к известной новгородской школе) он приказал сделать коробки из толстой бумаги или картона. Потом разобрали и уложили по ящикам люстры. Трудности возникли только с кроватью Екатерины II и стульями с пенисами… Доктор Руннефельдт пообещал Волтерсу только два грузовика. Янтарная комната прежде всего. Если останется место, тогда пожалуйста. Насчёт мебели от Верховного командования не было никаких распоряжений, а о резных позолоченных пенисах вообще никак не упоминалось. Всё это не входило в приказ «О прерогативе фюрера». Подобные предметы ценил лишь любитель женщин Йозеф Геббельс.

— Надо забрать двадцать тысяч книг, — сказал Волтерс. — Это рукописи из монастыря под Мюнхеном. Заглавные буквы написаны кобальтом, пурпуром и золотом! А к библейскому тексту сделаны иллюстрации. Доктор Руннефельдт, мы должны это забрать. Обязательно нужно найти место.

— Главное — Янтарная комната, — в который раз повторил доктор Руннефельдт. — Возможно, вам и повезет, доктор Волтерс.

Ранним утром тринадцатого октября началась погрузка. Двадцать семь больших ящиков были заполнены фрагментами Янтарной комнаты. Прежде чем их погрузить, доктор Руннефельдт написал на крышке каждого свою фамилию. Ящики оказались очень тяжёлыми, и ему пришлось обратиться к генералу фон Хальденбергу за помощью.

Недалеко от Пушкина располагался сапёрный батальон из резерва командования, откуда в Екатерининский дворец прибыл взвод с передвижным краном и лебедкой.

— Осторожно! — попросил доктор Руннефельдт молодого лейтенанта, который командовал взводом. — Очень осторожно! В ящиках хрупкие предметы. Нельзя ни трясти, ни ронять — иначе будет катастрофа.

— Мои ребята — настоящие специалисты.

Лейтенант окинул взглядом окна разрушенных залов. Прямо из окна протянули толстую консольную балку и закрепили. Сработала солдатская смекалка: сапёры просто прибили толстые стальные скобы в подоконник, а внутри помещения — к голым стенам. Большую лебедку закрепили на конце балки.