Янтарная комната
Шрифт:
Роскошные дворцы его придворных шли только на пользу Петру. В своем «зимнем дворце» он едва ли мог устраивать приемы... Чтобы не прерывать симметрию набережной, по его приказу построили деревянный дом той же высоты, что и соседние дома, и на всех этажах были просторные помещения с высокими потолками. Двухметровый гигант страдал спацеофобией и чувствовал себя комфортно, пожалуй, только в невысоких помещениях, с которыми познакомился в Голландии, когда работал плотником на судоверфях.
В «Первоначальном дворце», где он раньше жил, во всех комнатах оставили более низкое междуэтажное перекрытие...
Янтарная комната в деревянном доме? В доме, который может вспыхнуть, как сухой хворост?
Вахтер почесал затылок, вошёл в служебный дом и увидел Адель, занятую распаковкой баулов и сундуков. Ей помогали две горничные, предоставленные лично дворецким. Весть о том, что царь покровительствует новым немцам, разнеслась среди придворных с быстротой молнии. Начался подхалимаж и, конечно, зависть.
— Какой город, — сказал Вахтер и уселся на диван в гостиной.
Комнаты были полностью обставлены красивой мебелью, какую Адель видела в Берлине только у придворных дам, перед которыми всегда приседала в низком реверансе. Теперь она сама будет жить в подобной роскоши. С колотящимся сердцем она переходила из комнаты в комнату, гладила мебель и обивку, гобелены и шелка. В прихожей лежали хорошие ковры, на деревянных стенах висели иконы и картины с образами Христом. И на кухне нашлось всё необходимое хозяйке, от горшков для воды до черпаков.
— Какая квартира, Фриц, — радостно воскликнула она.
— Где Юлиус?
— Играет с Морицем в саду. — Она покружилась, как танцовщица, и это выглядело бы грациозно, если бы не выпирающий живот. — Всё такое огромное, такое широкое и высокое…
— Как и эта страна, Дайхен. Бескрайняя земля под высоким небом. Петербург когда-нибудь может стать красивее Парижа, если царь продолжит строительство в том же духе. Будет разбивать сады, большие парки, широкие улицы и соборы, Дайхен, дворцы в честь Бога, каких мир ещё не видел! Мы никогда не пожалеем, что покинули Берлин.
— Давай молиться об этом, Фриц. — Она села рядом с ним на диван и обняла мужа. — Ты знаешь, как они меня теперь зовут?
— Да. Адель Ивановна… — Вахтер засмеялся, когда она вопросительно посмотрела на него, поцеловал её в переносицу и радостно произнёс: — Да, теперь это твоё имя. Моя прекрасная, моя единственная Аделюшка… Как это звучит! Аделюшка… Аделинка…
— Я вижу, ты становишся русским, Фриц.
— Только внешне, Аделинка. Только внешне. В душе мы, Вахтеры, навсегда останемся пруссаками.
Прошло два дня. Ящики с Янтарной комнатой всё ещё стояли в конюшне, и Вахтер направился к дворецкому.
Граф Владимир Викторович Кубасов не был похож на гофмаршала, князя Нетяева, который на курляндской границе отстранил Вахтера и взял ответственность за Янтарную комнату на себя. Путь по снегу, слякоти и грязи из Мемеля до Петербурга был тяжёлым. Погибли три лошади, сломались сани и три повозки сломались, потому что Нетяев приказал спешить, как на скачках. Впервые Вахтер с ужасом понял, что в России крепостной или человек низкого положения ценится не выше животного. Когда ломались сани или в раскисшей земле увязали полозья и колёса, удары плёток сыпались не только на ржущих от боли лошадей, но и на спины, плечи и головы кучеров и возниц. Многие из них сидели на козлах в крови, но никто не осмелился даже пикнуть. Вахтер понял, что Нетяев мог бы забить человека до смерти или посадить на кол.
Кубасов встретил Вахтера, как друга — покровительство царя высоко его вознесло. С чего начинал Меншиков? Был конюхом. Теперь он князь, осыпанный разными титулами и огромным богатством, генерал-губернатор Петербурга, самый близкий друг царя, его боятся больше, чем самого Петра.
Кто знает, кем может стать этот немец? При дворе и во всей стране много генералов, камергеров и других и выдающихся людей, например архитекторов и врачей, астрономов и физиков, прибывших из-за границы, причем в основном из стран, где говорят на немецком.
— Где разместится Янтарная комната? — переспросил Кубасов. — Где? Какие, вы сказали, у нее размеры?
— Четыре семьдесят пять в высоту и четырнадцать метров по периметру. Она состоит из двенадцати стенных панелей полтора метра на восемьдесят сантиметров, плюс цоколь. Еще там должны быть две двери во всю высоту панелей.
Казалось, от цифр у Кубасова закружилась голова.
— Царь об этом знает? — спросил он озадаченно.
— Он видел комнату в Берлине и пришёл от неё в восторг.
— Что же делать? Во всём дворце нет такого помещения! Придется устроить серьезную перепланировку, соединить комнаты и поднять потолки.
— Придется. Так повелел царь.
Граф Кубасов не дал Вахтеру договорить. Если он сказал, что этого хочет царь, то это приказ. Императорское хозяйство состоит не только из дворцовой мебели, но и из множества ушей повсюду. О полномочиях Вахтера граф знал уже до этого разговора.
— Посмотрим, что можно сделать, — сказал он. — Где лучше поставить Янтарную комнату?
— Недалеко от царских покоев.
Кубасов вздохнул, понимая, сколько проблем ему предстоит решить, и повёл Вахтера по дворцу. Они нашли две комнаты, которые Вахтер счел подходящими для подарка короля Пруссии — на первом этаже, в каждой по два больших окна с видом на Неву. В них было столько света, что янтарь мог бы сверкать на солнце и раскрыть всю свою красоту. Стены можно легко убрать, а потолок поднять на необходимую высоту, убрав промежуточное перекрытие.
— Здесь! — сказал Вахтер и пару раз крутанулся, чтобы ещё раз всё внимательнее осмотреть. — Она сюда войдёт.
— Рядом с покоями царицы? — Кубасов покачал головой. — Шум от перепланировки…
— Это продлится только пару недель. Ради такой красоты царица может потерпеть.
Уже через день начались работы. Кубасов поговорил об этом с царицей Екатериной. Она появилась в выбранных комнатах, долго и внимательно осматривала низко склонившегося перед ней Вахтера и дала разрешение.
Это была упитанная, полногрудая женщина, с чувственными губами и курносым носом. На полных розовых щеках играл румянец, а крепкое телосложение способствовало успешным родам.