Япония, японцы и японоведы
Шрифт:
Ну да бог с ними, с "нашими": в данной книге речь идет не о них, а о японцах.
Как ни велика была роль лидеров Федерации экономических организаций и других объединений японских монополий в решении проблем японо-советского экономического сотрудничества, тем не менее основную массу японских партнеров советских торгующих организаций составляли сравнительно небольшие и средние фирмы. С руководителями этих фирм я общался нередко в посольстве на приемах, в их офисах, в поездках по стране и в корреспондентском пункте "Правды". И о многих из них остались с тех пор яркие и притом самые разнообразные воспоминания. Примечательная черта их характеров, отличавшая японцев от советских деловых людей, заключалась прежде всего в неординарности их мышления, в неуемной энергии, в рискованных дерзаниях, на которые наши соотечественники навряд ли решились бы, да и они не пришли бы им в голову. Для примера упомяну о некоторых из них.
Вот Сибано Ясусабуро - уроженец города Саппоро, бывший шофер-таксист, в дальнейшем владелец таксомоторной компании, потом богач - владелец нескольких таксомоторных компаний и совладелец ряда гостиниц на острове Хоккайдо, ставший одним из влиятельных "отцов" города Саппоро и избранный депутатом городского муниципального собрания. Я познакомился с ним в 1974 году - в тот момент, когда он был в зените своих предпринимательских успехов. Именно тогда поведал он мне в длинной задушевной беседе о крутом переломе, происшедшем незадолго до того в его взглядах на нашу страну.
– В прошлом многие годы,- рассказал он,- я питал предубеждение к вашей стране и был стопроцентным антикоммунистом. И надо же случиться такому: сын мой, поступивший в университет, втянулся в студенческое движение и увлекся коммунистическими идеями. Спорил тогда я с ним до хрипоты. И как-то раз в пылу перепалки сын бросил мне фразу: "Чем спорить со мной, съездил бы в Советский Союз и посмотрел бы их жизнь своими глазами!" И я поехал: один раз, потом снова и снова. Побывал в Москве и Ленинграде, в Хабаровске и Находке, в Новосибирске и Иркутске. Говорил там с десятками, а может быть, и сотнями людей... Многие из них стали моими друзьями. Сказать, что я теперь коммунист, не могу, но страна ваша стала для меня близкой и понятной. Мне она по душе, мне нравятся ее люди, и отныне я хочу посвятить остаток моей жизни делу благородному и важному для всех японцев установлению нерушимой дружбы между Японией и Советским Союзом15.
Рассказал мне тогда господин Сибано и о том, что ознакомительные поездки в Советский Союз открыли ему глаза на те огромные выгоды, которые могло бы дать обеим странам их тесное экономическое сотрудничество. Именно с тех пор идея делового сближения и дружбы Японии с ее северным соседом стала заветной целью его предпринимательской и общественной деятельности.
К реализации этой цели господин Сибано приступил со свойственной ему смелостью и масштабностью мышления. В середине 70-х годов он создал на Хоккайдо Ассоциацию японо-советской торговли, добился создания в Москве филиала этой организации, а во главе этого филиала поставил своего зятя Татибану, поручив ему интенсивно изучать русский язык. Но, пожалуй, самым амбициозным его начинанием стало строительство в городе Саппоро за свой счет и на своем земельном участке Дома советско-японской дружбы, архитектура которого должна была вызывать ассоциацию либо с кремлевскими башнями, либо с высотными зданиями Москвы. И такое здание вскоре выросло, как в сказке, на одной из улиц столицы острова Хоккайдо. В ноябре 1976 года состоялось его торжественное открытие в присутствии делегации из Москвы, посла Советского Союза в Японии и большого числа гостей - наших соотечественников из числа дипломатов, журналистов, торговых работников и прочих. Естественно, участие в этой церемонии приняла и вся местная элита горда Саппоро.
Дом по своей архитектуре напоминал то ли один из вокзалов на Комсомольской площади в Москве, то ли один из павильонов Выставки достижения народного хозяйства СССР. В его помещениях разместились с удобствами библиотека с газетами, журналами и книгами на русском языке, изданными в Советском Союзе, просторный читальный зал, выставка экспонатов с национальными костюмами народов, населяющими Советский Союз, а также экспозиция советских достижений в освоении космоса. В центральном вестибюле на самом высоком месте - с левой стороны парадной лестницы, ведущей на второй этаж,- был установлен подарок советских скульпторов - большой бюст В. И. Ленина, сделанный из серебристого металла.
Встретив меня как старого знакомого, господин Сибано с присущим ему пафосом, вполне соответствующим моменту, стал говорить о назначении Дома дружбы:
– Движение за дружбу с Советским Союзом прошло ту стадию, когда его участники ограничивались лишь добрыми пожеланиями. Мы перешли к делу, к конкретному ознакомлению населения острова Хоккайдо с Советским Союзом и его достижениями в различных областях общественной жизни. Очень важно, чтобы мои соотечественники-японцы своими глазами увидели жизнь советских людей, смогли получить ясное представление о замечательной деятельности В. И. Ленина - основателя Советского государства. Экспозиция дома будет открывать посетителям глаза на великие достижения Советского Союза, давать им правдивую, объективную и широкую информацию о жизни советских людей16.
Помнится, что в преддверии открытия Дома дружбы Сибано, которому было в то время за 70 лет, изменил даже свою внешность - отрастил бороду, придавшую ему более выразительный и величественный облик. Его близкие рассказывали мне о его затаенной мечте войти в историю острова Хоккайдо в ореоле крупного общественного деятеля - основоположника нового курса развития северного края Японии с переориентацией его экономики на широкое добрососедское сотрудничество с Советским Союзом. Говорили даже о высказанном им своим близким завещании в случае его кончины поставить в вестибюле Дома дружбы его бюст напротив бюста В. И. Ленина - по правую сторону от парадной лестницы.
Деятельность Сибано оказала большое воздействие на дальнейший рост просоветских настроений среди жителей острова Хоккайдо. Как сообщил мне при встрече генеральный секретарь хоккайдского отделения общества "Япония СССР" Акидзуки Масао, коллективными членами только этого общества (а на острове имелись и другие объединения сторонников японо-советской дружбы) стали 256 общественных организаций, объединявшие в своих рядах 130 тысяч человек17. Содействие сторонникам добрососедских связей с Советским Союзом оказывали тогда на Хоккайдо местные организации и правящей либерально-демократической партии, и партий парламентской оппозиции.
По примеру Сибано вскоре на восточном краю острова Хоккайдо, в городе Кусиро, друзья нашей страны в лице местных властей и предпринимателей-рыбопромышленников построили также Дом японо-советской дружбы, призванный оказывать гостеприимство советским морякам, регулярно прибывавшим в порт этого города с грузами леса, рыбопродуктов и других товаров18. Мне довелось дважды в те годы посещать этот дом. Один раз я там вкусно и сытно пообедал в большой и веселой компании местных японских рыбопромышленников и советских граждан, прибывших из Находки, Владивостока и Хабаровска.
А другой раз прибыл я туда срочно - прямиком из Токио с первым утренним самолетом. Дело в том, что в тот день в этом доме предполагалась церемония торжественного вручения представителем советского посольства японским рыбакам-членам местного "Общества японо-советской дружбы" именных грамот, представлявших владельцам этих грамот некоторые поблажки и послабления при ведении ими промысла в морских экономических зонах Советского Союза. Однако доступ работников Советского Союза на Хоккайдо регулировался японским министерством иностранных дел и был разрешен лишь при наличии визы этого министерства. Поскольку льготы на промысел японских рыбаков в советской экономической зоне не были оговорены с японской стороной и шли споры по этому вопросу между дипломатами двух стран, то японский МИД решил воспрепятствовать нашему посольству в даче кому-то из рыбаков привилегий. Сделать это открыто японский МИД не захотел (чтобы не портить отношения со своими рыбаками), а поступил просто: не дал визу на полет в Кусиро тому посольскому работнику, который должен был вручить японским рыбакам названные охранные грамоты.