Яркий Миг
Шрифт:
– Проведешь здесь дней пять, и не такое станешь уплетать за обе щеки – отозвался я, жуя свой хлеб и запивая его водой.
– Возможно – согласилась Тесса – Хорошо, что нам здесь не придется торчать так долго.
– Думаешь, что в столичной камере тебя кормить будут лучше? Привыкай, подруга, к тюремной еде.
– С чего это?
– Ну как же? Если ты не рассчитываешь бежать отсюда, тебе предстоит участь немногим лучше нынешнего прозябания, а то и много хуже, в зависимости от причины, по которой ты сюда угодила.
– К твоему сведению, я не виновна.
– Вот как?
– Да. Меня подставили. Оклеветали. И как только мы прибудем в Мистрейд, с меня внимут все обвинения. Вот увидишь.
– Не
– А что же ты? Есть какие-то варианты смягчить твой приговор?
– В отличие от тебя, я виновен.
– И не станешь этого отрицать?
– Не стану.
– Похвально.
– Отнюдь. Просто я не вижу смысла отрицать то, что всем и так очевидно.
– Что же ты такое украл?
– Что же ты такое спела, чтобы здесь оказаться?
– Я расскажу, если ты расскажешь.
– Идет – согласился я.
Побыв какое-то время наедине со своими мыслями, я четко осознал, что это далеко не самое приятное времяпрепровождение, и куда лучше будет отвлечься, хоть немного, на бессмысленный диалог с сокамерником, чем снова отдаться на волю самобичевания и обреченности грядущего.
Я лег на пол и, подложив руки под голову, уставился в грязный потолок.
– Мы с отц… кхм…– я запнулся, вдруг поняв, что совершенно не желаю раскрывать Тессе тот факт, что моим напарником в преступлении был родной отец – Мы с подельником собирались украсть у местного толстосума весьма примечательную реликвию. Это старинный кинжал, времен до объединения кланов. Якобы он принадлежал клану Драйган, который воевал против Винсента Рима и был, как и все прочие противники объедения, повержен. Лорд Тарсон Кардаларес, его особняк ты не могла пропустить, он стоит на холме и хорошо виден из любой части города, считает себя наследником клана Драйгос. В прошлом гексале он тайно приобрел эту реликвию у людей, которые выкрали кинжал, по его же наводке, из небольшого частного музея в Мистрейде, куда это оружие было привезено из археологической экспедиции организованной музеем в конце семидесятых годов. Управляющий музея, человек трусливый, однако весьма щедрый, нанял нас, чтобы вернуть реликвию. По вполне ясным причинам он не обратился к властям и не стал никак афишировать пропажу кинжала, хорошо понимая, как это может сказаться на его репутации и будущем самого учреждения. Кинжал Драйганов был, едва ли не самым ценным, что хранилось в стенах этого музея, и потеря столь дорогостоящего артефакта могла стоить учредителю разрыва контракта со своим кланом-патроном, ну а это, как ты сама понимаешь, сулит окончательный крах для любого мелкого предпринимателя и бизнесмена. Никто не станет с ним работать, ни один клан не заключит с ним новый контракт, в итоге долги отберут все накопления и имущество, ну а дальше ты сама знаешь, бродяжничество или самоубийство, смотря на сколько он силен волей.
– Мир современного предпринимательства суров, это правда – согласилась Тесса.
– По этой причине управляющий обратился именно к нам, дельцам, способным без шума вернуть ему утраченный артефакт, и предложил весьма внушительную сумму. Мы принялись за работу и быстро вышли на след кинжала. Оставалось только выкрасть его из особняка.
– С этим-то и вышла накладка?
– Ты будешь слушать? Или хочешь рассказать мою историю сама?
– Прости.
– В общем-то ты права. Мы проникли в особняк, без труда прошли мимо охраны, но когда добрался до сейфа, в котором хранился кинжал, оказалось, что вместо обещанного нам устаревшего хранилища серии М12, перед нами красовался новенький Флинт.
Взглянув на Тессу, и поймав ее непонимающий взгляд, я пояснил:
– Это такой современный сейф производства клана Феникс, непомерно дорогой, однако крайне надежный агрегат. Да мы и подумать не могли, что какой-то провинциальный лорд, хозяин парочки конюшен к северу от Мистрейда, вдруг окажется в состоянии установить себе Флинта. Ну да не суть. В итоге нам оставалось попытать удачу с сейфом или уходить ни с чем. Мы решили рискнуть.
– И что? Не открыли?
– Обижаешь. Открыли, конечно, но не смогли вовремя отключить прозвонившую на весь дом сигнализацию, а это, как ты понимаешь, в наш план не входило. Мы собирались тихо войти и так же тихой выйти, чтобы, когда лорд заметит пропажу, кинжал уже был далеко. А вышло так, что весь особняк знал о нашем присутствии. И все же нам удалось скрыться, пусть и с боем. Но сгубило меня в итоге не это, а потребность вернуться за вещами в этот город. Здесь-то меня и поджидал шериф со своими дебилами. В какой-то степени мне повезло, что он оказался весьма предан делу. Я слышал, как лорд Кардалес предлагал ему выдать меня взамен на щедрое вознаграждение. Однако шериф взял с него только одну бумагу – заявление, сообщив, что меня перенаправят в Мистрейд и будут судить по закону.
– А что же твой подельник?
– Он должен был ждать моего возвращения за городом. Но крайний срок истек часа четыре назад.
– Но в таком случае, он должен будет за тобой вернуться?
– Сомневаюсь. Он не считает, что кому-то что-то должен.
– Но ты же его друг?
– Мы с ним кто угодно, но только не друзья.
– Понятно. Сочувствую.
– Не стоит. Я сам виноват.
– Спорить не стану. И все же песню об этом написать я могла бы. Уже даже вертится на языке первая строчка – Тесса устремила свой мечтательный взгляд куда-то в потолок – Эх, жаль, под рукой нет гитары. Подобрала бы сейчас нужный аккорд и знаешь, могло бы выйти нечто стоящее. Может даже очень стоящее. Люди любят баллады о плохих парнях, особенно если представить ваш образ в романтическом свете. Песня могла бы прославить тебя. Представляешь? Пока ты отбываешь свое наказание где-то далеко, в Старшем Брате или на какой-нибудь каторге, по всей Селении, из бара в бар, из таверны в таверну кочует песня о тебе.
– Историю мою спеть ты можешь, но вот только без имен, идет? Не сдалась мне такая слава.
– Как скажешь.
– Ну а что с тобой приключилось? Как здесь оказалась?
– Намного проще чем ты – Тесса усмехнулась – Я сбежала из дома.
– Почему?
– Потому что устала от наставлений своего отца, устала от покорности матери. Им было не понять ту жизнь, которой я хотела жить. Жизнь свободную, яркую, полную творчества.
– Ты хотела играть музыку, а твой отец был против?
– Мой отец против всего. Чтобы ты понимал, он готовиться в ближайшем будущем стать старшим клириком в церкви Властителя Циклов.
– Ооо… – многозначительно протянул я.
– В центральном соборе Мистрейда – добавила Тесса.
– Ооооо… – повторил я с еще большим восклицанием.
– Он человек четких правил, канонов, у него все по расписанию, на все есть притча, и каждый, кто пытается жить не так, как принято церковью, достоин осуждения. А на меня его осуждения сыпались словно снегопады в Арктосе.
– Не знал что церковь против музыки.
– Церковь против той музыки, которую я хотела играть. Против свободной поэзии, не сдерживаемой рамками политики или религии, против песен, которые говорят правду о нашем времени, которые не боятся показать все в истинном свете.
– Так ты радикал?
– Нет. Я просто музыкант. Я просто поэт. Я не сторонница революции, и не зачитываюсь трудами Кларкса и ему подобных. Я просто пою о том, что вижу.
– И как же это связано с тем, что ты оказалась за решеткой?