Ярлыки
Шрифт:
Глава 2. Спор
Как только Рэм пришел в себя, он понял, что уже опаздывает – из цепких уз сна его вырвал надрывающийся будильник. Пожалев о трех вещах: о том, что поставил столь громкий сигнал, о том, что завел его на такую рань, и о том, что вообще имеет уши, пилот встал и выключил канонаду. На часах был 5-й час первой фазы, и Рэм поспешил в столовую на завтрак. Будучи пилотом 3-го класса, он имел привилегию заказывать еду прямо в каюту, но предпочитал не пользоваться ею, так как любил находиться среди людей. Это всегда вселяло в него уверенность и спокойствие и помогало сосредоточиться на мыслях. Пищеблок вообще был одним из самых любимых мест Рэма, и совсем не из-за еды. Просто там всегда было людно, оживленно и на удивление тихо. Нарушить тишину за едой мог разве что ребенок, который еще не побывал на дрожжевых плантациях Базы и не видел, какого труда стоило вырастить на куске льда хоть что-нибудь пригодное в пищу. Но сейчас никаких детей в столовой быть не могло – именно для этого Рэм и вставал в такую рань. Ничего не должно было помешать ему навести порядок у себя в голове. Ну или, как оказалось, почти ничего… Ведь в столовой несостоявшегося мыслителя уже ожидал Хил.
Пилот сразу понял, что эта встреча не случайна. Поднять в такую рань навигатора мог только действительно веский повод, и что-то посерьезнее, чем мерзкая мелодия будильника. Мужчина сидел за столом и совсем не прикасался к своей тарелке. Он усиленно шарил глазами по дверному проему, пытаясь что-то в нем рассмотреть. Этим «чем-то», конечно же, был Рэм, и едва заметив товарища в проходе, Хил приветливо замахал руками. Конечно, традиции молчания при этом он не нарушил, но пилот и без слов понял, что его планы на «тихий завтрак» рухнули как флаер, у которого на взлете отказала гравитонная тяга. Поэтому, молча получив свою порцию серой массы под названием «завтрак», охотник направился к товарищу.
Усевшись прямо напротив навигатора, пилот принялся за еду медленно, все еще тщась мечтой хотя бы бегло обдумать вчерашний вечер. Но даже этого сделать не удалось – Хил всем своим видом выражал крайнюю грань нетерпения и буквально буравил взглядом тарелку Рэма, пытаясь прожечь в ней огромную дыру, через которую провалилась бы вся еда.
Хмыкнув от досады, несостоявшийся мыслитель, быстро проглотил белковый концентрат и сделал приятелю жест «следуй за мной». Выйдя в холл, он огляделся в поисках укромного местечка, где можно было бы сойтись в очередном безнадежном споре. К счастью в такую рань на завтрак выходили не многие, поэтому помещение пустовало, и товарищам не составило труда уединиться в отдаленном от входов уголке.
– Ну? Спросил пилот усаживаясь на один из крайних стульев.
– Я проложил его…!
– Не может быть? – Рэм сразу понял, о чем шла речь. Возбуждение Хила не оставляло шанса на второе толкование – навигатор определенно говорил о курсе на Твердь, о существовании которого они спорили с полгода назад. Пилот тут же оглянулся по сторонам, чтобы убедиться в конфиденциальности их беседы.
– …И это, в общем-то, было как-то просто. Даже подозрительно просто. Я вообще не понимаю, почему до сих пор…
– Ты хочешь сказать, что путь скрывают от нас специально? – неожиданно для самого себя выпалил Рэм.
– Что? О чем ты?
– Неважно, продолжай! Ты вычислил его…
– Да. Я применил алгоритм Булевского, который позволяет…
– Но ведь там миллионы тел со свободной геометрией вращения. Как тебе удалось? – пребывая в состоянии возбуждения, охотник перебил собеседника, даже не заметив этого.
– Ты вообще слушаешь меня? Алгоритм Булевского подразумевает вычисление оптимальной траектории крупных объектов методом… – Рэм не слушал. Он думал о том, намеренно ли Старейшины врали все эти годы? Ведь если Хил смог вычислить путь на Твердь, а в том, что он смог сомнений не было – не тот это был человек для пустословного хвастовства, то программу полета уже давно могли бы сложить и другие.
– А ты уже доложил координатору? – внезапно спросил Рэм, чем вызвал у собеседника сильное удивление.
– Что? Конечно, нет. Что я сумасшедший? Спорить с тобой о всякой, чисто теоретической чуши, это одно, а говорить о курсе на Твердь с начальством… Знаешь ли, мне еще дорога моя жизнь. Слушай, а с тобой все хорошо? Ты какой-то унылый. И вопросы странные. Ты не принимал ничего в своей каюте? Не бойся, я пойму, я сам однажды после вылета…
– Вот и ты туда же! Все пилоты наркоманы, и думать, способны только на стимуляторах – промямлил себе под нос Рэм.
– Что? – переспросил Хил. Он не на шутку всполошился, и Рэм поспешил увести разговор в другое русло.
– Так ты сам проделал все расчеты?
– Ну, мне совсем немного помогли. Один мой знакомый из отдела статистики позволил использовать их компьютер для просчета траекторий. Ну а остальное я сделал сам. Откинул вероятности, сверил углы, отсеял безумные варианты… Это возможно! Ты представляешь?
От бушующих эмоций Хил с каждой фразой повышал голос. Не в силах сдержать восторг он начал даже приподниматься со стула, так что Рэму пришлось его осадить. Оглянувшись по сторонам, и убедившись, что никто случайно не услышал их разговор, он приложил палец к губам, призывая к тишине.
– Уймись, а то пойдешь месить дрожжи! – Замечание было вполне резонным. За такое самовольное «изыскание» жителя Базы вполне могли разжаловать или даже отправить на принудительную переквалификацию. Недостатком этой процедуры было применение синусоидального реинтегратора, который выжигал солидную часть нейронов мозга, превращая «переученного» в человека физического, но никак не умственного труда.
Угроза подействовала как струя холодного воздуха. Услышав о дрожжевой ферме, навигатор скривился, зажмурился, сел и замолчал. Но сказанное им осталось висеть в воздухе натянутой нитью. Очень солидной нитью, на которой, если угодно, зависло все фундаментальное устройство Базы. Вплоть до этого момента было принято считать, что полеты на Твердь невозможны из-за обломков спутников и орбитальных станций в поясе внутренних планет, которые двигаясь со скоростью снаряда, прошивали любой объект на своем пути. Так учили каждого жителя Базы с самого рождения, прививая любовь к дому, покорность и веру в единственно правильную цель.
«Быть может, он ошибся?» – подумал Рэм опечаленно. В былое время его сильно обрадовала бы эта новость, и он с удовольствием обсудил бы ее с товарищем. Но сейчас, она была совсем некстати. Он еще не решил, что делать с правдой, которую обнаружил вчера, а тут еще это…
– Ты точно не ошибся? – спросил пилот чисто рефлекторно, о чем тут же пожалел. Его слова сильно обидели навигатора. Тот помрачнел, надул губы и отвернул лицо. Он, конечно же, не ошибался. В их корпусе Хил был одним из самых способных, а его расчеты, всегда настолько точны, что к ним прислушивается даже координатор сектора. Из-за этого другие пилоты часто отпускают бородатые шуточки, утверждая, что в небесных телах парень разбирается лучше, чем в пилотировании и при желании мог бы управлять астероидом вместо флаера.
– А твой знакомый заслуживает доверия? – Рэм поспешил сбить градус накала.
– Какой знакомый? – удивился Хил, как будто ничего подобного не упоминал.
– Из отдела статистики…
– А.. этот знакомый… Я ему сказал, что рассчитываю курс для новой «охоты» за льдом. Он охотно поверил, что я хочу выслужиться перед начальством и получить повышение. Ты знаешь, в принципы услужливости и карьерного роста статисты верят даже больше, чем в свою статистику.
– Я могу на них взглянуть? – Рэм, наконец, набрался смелости, чтобы задать главный вопрос.