Ярлыки
Шрифт:
Рэм не моргая рассматривал экран, все еще надеясь на ошибку. «Сейчас картинка сменится, а какой-то диктор извиниться за ошибку и покажет кого-то другого. Кого угодно, но только не его…»
Картинка действительно вскоре сменилась, но вежливых извинений не последовало. Вместо них один из старейшин, который отвечал за их сектор, вежливо кашлянув, начал что-то рассказывать с серьезным и крайне озабоченным видом. Его слова долетели до Рэма только после того, как смотрители тычками и оплеухами заставили толпу замолчать.
… и таким образом нарушив основополагающее правило нашего общества. Невзирая на все попытки следствия, навигатор
Диктор ненадолго прервался, и обвел взглядом застывшую толпу. Точнее по ту сторону экрана он сделал жест, который выглядел именно так. Выждав, чтобы каждый сумел понять смысл сказанного, Старейшина продолжил:
Те, кто может помочь в расследовании и способен пролить свет на подробности всех преступлений и проступков указанного человека, обязаны немедленно обратиться к смотрителям и записаться на собеседование. Любая попытка сокрыть данные будет расценена как акт лояльности к преступнику, и соответственно агрессию по отношению к Базе и всем ее жителям. Берегите правду!
Дисплей погас, а затем на нем снова появилось фото «преступника». На этот раз изображение было поменьше и не занимало всей плоскости экрана, оставляя место для текстовой трансляции речи старейшины.
Прошло несколько минут, перед тем как к замершей толпе вернулись признаки жизни. К удивлению Рэма, большинство этих признаков сводилось к банальному ворчанию – люди негодовали по поводу того, что их оторвали от работы по такому поводу. И, конечно же, самой частой фразой, которая звучала в зале, было слово «Стимуляторы!». По привычке их винили во всех бедах.
Рэм растерянно поднес руки и помассировал виски. Окинув взглядом зал, он увидел, что в нем сформировался новый поток – очередь людей, которая спешила к смотрителям со своими донесениями. Желая приобщиться к расследованию и поделиться своей, пусть и бесполезной крупицей информации, «доносчики» создали давку на выходе, толкаясь с теми, кто просто спешил покинуть зал. Рэм воспользовался этой толчеей, чтобы ускользнуть незамеченным. Он прекрасно понимал, что совсем скоро смотрители соберут более-менее полную картину связей Хила и возьмутся за него. А если где-то в очереди «помощников следствия» стоял и инженер, который предоставил ему черное окно к «Ярлыкам», то колокол тревоги зазвучит снова, на этот раз по нему.
Аккуратно пробираясь под самой стеночкой, Рэм старался держаться подальше от смотрителей и одновременно с тем не выглядеть дезертиром. Поэтому путь, который можно было бы проделать за 5-10 секунд, занял у него несколько минут. Несколько очень долгих минут, которые показались Рэму целой жизнью… Но все же он сумел без преград добраться до выхода, и покинуть зал заседаний. Смешавшись с толпой тех, кто спешил прочь, и, поддакивая общему негодованию, он дошел до своей каюты и плотно запер за собой дверь.
Действовать нужно было быстро. Вот только как действовать? Совершенно очевидно, что его без проблем свяжут с приговоренным к декласификации. И даже если по какой либо причине «ищейки» не найдут «тайное хобби» Рэма, то отброшенная Хилом тень все равно его погубит. Человека гипотетически причастного к тяжким преступлениям, постараются изолировать от общества «на всякий случай». И уж тем более с ним не станут вести разговоры относительно ошибок системы «Ярлыки».
– Что же ты натворил? – сказал Рэм вслух. Он сомневался, что поднять такую серьезную шумиху могли из-за банального курса на Твердь. Куда как проще отправить патруль в каюту «подозреваемого» и тихо привести его на допрос.
Рэм недоверчиво покосился на собственную дверь. Ему почудился стук башмаков с магнитными подошвами. Прислушавшись, он отряхнулся – это спешили вернуться к своим прерванным делам рабочие. Пилот вдруг подумал, что мог совершенно не знать своего товарища по-настоящему. Его всегда больше интересовала интеллектуальная составляющая их споров, чем личная жизнь собеседника. А что если Хил тоже смотрел на Твердь через «тайное окно», или даже хуже – был поклонником идеи уничтожения аборигенов? Если подумать, он всегда высказывался с презрением о жителях планеты. Рэм потряс головой, прогоняя от себя эти мысли. Во-первых, отвращение Хила к Тверди было неподдельным. С таким отношением из него вряд ли вышел бы приличный колонист-агрессор. А во-вторых, сейчас это имело лишь посредственное значение. Время безнадежно улетало и вот-вот в дверь постучат. Вначале несколько крепких ребят вежливо потребуют открыть кристалл памяти для проверки, а затем, получив отказ, нагло ворвутся в каюту и детально проверят ее содержимое, включая данные в компьютере. Стереть следы своего тайного увлечения пилот не мог при всем желании – на это нужны часы, но никак не минуты. Но и превращаться в безмолвную биомассу для генетических экспериментов вследствие декласификации ему не хотелось. Выход оставался только один – бежать. Вот только куда можно сбежать с болтающегося в безжизненном космосе камня? Пилот ринулся к своему компьютеру. Действовать нужно было решительно как никогда.
Рэм направил запрос в ангар на предмет готовых к полету посудин. Не до конца осознавая, что делает, он вводил коды доступа, опасаясь увидеть, что его ключ уже заблокирован. Но система без проблем выдала всю необходимую информацию. Из нее следовало, что помимо технических «таблеток», не способных отойти от астероида более чем на 2км, в порту находилось 2 исправных глайдера. Теоретически они были способны преодолеть расстояние от Базы до Тверди, но в недавнем тесте показали самый низкий процент безопасности.
Выругавшись, Рэм запустил проверку еще раз. На этот раз он попытался задать для своей модели дополнительный вводный параметр «посадка на планету с атмосферой». Повоевав с компьютером несколько минут, пилот все же смог получить приблизительный результат. 4 из 10 попыток перелета оканчивались успешно. Это было уже что-то, даже 40% чего-то. Хотя, как позднее признавался себе Рэм, хватило бы и вероятности в 2 раза меньше – деваться все равно было некуда.
Записав результаты на свой личный браслет, пилот принялся второпях собираться. Полноценными сборами назвать это было крайне трудно – он просто натянул свой летный костюм и переложил оставшиеся стимуляторы из личной аптечки в специальный кейс на рукаве. Больше брать в дорогу было решительно нечего.
Стоя у двери, Рэм обшаривал взглядом каюту, не веря, что в его жизни нет ничего такого, что стоило бы спасения. Хотя одна вещь все же пришла ему на ум – информация о Тверди. Хотя его собственные познания о жизни на планете и были обширнее стандартного набора, их все равно недостаточно для полноценного взаимодействия с новым социумом. Поэтому охотник постарался скачать на свой браслет все, что могло бы пригодиться – устройство общества, карты городов и обитаемых территорий, энциклопедические данные относительно человека «изначального». Он также сообразил уточнить данные по своему «подопечному» – в каком секторе будет проходить судебное заседание, и когда оно состоится. «Возможно, беднягу еще получится спасти» – подумал пилот, найдя в этом дополнительное оправдание своему побегу.