Ярослава и Грач
Шрифт:
Финист подошел сзади, обнял.
— Как-то быстро все, да? — спросил он, укладывая подбородок ей на голову.
— Не для них, — ответила Настя.
— Ну ты чего? — спросил он, прижимая ее к себе крепче. — Сама же меня вчера успокаивала.
— А теперь ты меня успокой, — попросила она.
— Все нормально будет. Григорий надежный. Ярка упертая. И вообще наша дочь.
— Это меня и пугает, — вздохнула Настя. — Финист…
— Ммм?
— Накорми меня курицей.
— О, маленькая моя, иди сюда.
И Сокол подхватил Настю на руки, прижал к себе. Это был их старый
— Пойдем-ка, глянем, что у нас в морозилке.
И понес ее на кухню, не спуская с рук. Ибо проходить через виражи, закладываемые жизнью, проще, если вы вместе.
История вторая
«И мы вошли в эту воду однажды,
В которую нельзя войти дважды…»
Наутилус Помпилиус — Жажда
В пятницу у Яры четыре пары: три лекции и семинар, — все сплошь теория, и это пытка. Ей жизненно необходим карандаш в руки. И она вроде слушает и даже что-то записывает, но все больше выводит силуэты грачей на полях. Периодически ее бросает в жар, и, кажется, тогда она пунцовеет, потому что преподаватель на семинаре с вполне искренним беспокойством интересуется, не заболела ли она. Впрочем, это не мешает ему потом задать ей как-то вопрос, на который она возможно когда-то знала ответ, но который, как и многое другое, остался в дне вчерашнем. Прошедшая ночь сделала неважным слишком многое, и кажется, Ярин мозг решил, что раз оно неважно, то и память о нем хранить не обязательно.
И нет, она не больна. Онапредвкушает.
Потому что сегодня вечером они снова останутся только вдвоем, и она абсолютно уверена, что ее ждет что-то чудесное. Она никак не может добиться от своей фантазии подробностей, все в дымке и тумане, но это неважно. Нужно просто немного подождать. Он любит ее. Это все, о чем она могла мечтать. И он сказал, что они снова окажутся вместе в его постели. Ну, то есть не сказал прямо, но поцеловал ее в ответ, и, наверное, это следует рассматривать как «да».
Кожа на руках до сих пор хранит память о его пальцах в тех местах, где он вчера касался ее… Он будет ласков с ней, Яра в этом уверена. Она знает кучу фактов о грачах. Один из них такой: у грача очень большое сердце, двенадцать процентов от массы тела. Может быть, поэтому он умеет быть таким добрым и нежным. А еще брачный период у этих птиц приходится на начало весны. Вот совпало-то…
Яра с силой тычет ручкой в одно и то же место, прорывая бумагу. Подруга Ритка смотрит на нее с подозрением. Когда у Ритки случается очередной парень,
И сегодня ночью это произойдет.
С последней пары Яра не идет, летит. Запрыгивает в автобус и мысленно умоляет водителя ехать быстрее. Попадает в пробку, мается немного, а на ближайшей остановке выходит и идет пешком. Что ж до него так долго добираться-то? Он же на машине ездит, а не летает, как отец…
И пока Яра идет, она представляет. Она уверена, что все будет легко и просто. Будет как вчера: с налету, с наскоку, по наитию, так, будто нет ничего более естественного. Накинуться на него с порога?..
Но накинуться не получается, потому что Григорий открывает перед ней дверь, она заходит, он закрывает, и она понимает, что вся ее смелость, весь ее настрой, все ее предвкушение — все это не пожелало входить в квартиру вместе с ней. Осталось за порогом. Яру обуревает робость. Гриша не спешит обнимать и целовать, и она не знает, печалиться этому или все же радоваться.
— Хочешь есть? — спрашивает он. — Я тут приготовил…
Кажется, она хочет погулять еще немного вокруг дома. Зря она вышла из стоящего в пробке автобуса…
Что с ней происходит?
Весь ужин они держатся на расстоянии метра друг от друга, и какая-то странная несвойственная для их отношений неловкость наполняет пространство между ними.
Происходящее обидно до слез. Почему вчера было так легко, а теперь так… Так.
Григорий старается на нее не смотреть, и от этого тошно вдвойне.
Может быть, он все-таки не хотел, чтобы они начали встречаться, и просто поддался ей? С другой стороны, вчера он не сильно-то сопротивлялся, во всяком случае, пока она целовала его.
Целовала… Только целовала. Может быть, все дело в этом? В обещании, которое она с него взяла?
А хочет ли она еще, чтобы он выполнил это обещание? Еще в автобусе Яра с уверенностью сказала бы «да». А вот сейчас… Вот конкретно сейчас, она уже не уверена. То есть конечно да, она хочет, чтобы все случилось, но только вот, наверное, не сию минуту.
Боги, в это трудно поверить, но кажется, она не готова. Вчера, в плену эйфории, подстегнутая высокоградусным коктейлем из обуревавших её чувств и эмоций, была готова, а сейчас — нет. И что теперь делать? Как ему сказать? Это вообще нормально будет, если она такое заявит? А если он решит, что раз она передумала с этим, то передумала со всем остальным? Нет-нет, только не это…
Нужно взять себя в руки.
Что бы сделала мама?
Мама бы сказала, что нужно поговорить. Она всегда так говорит.
Смелая-смелая Яра. Вчера вот была такая смелая, и кажется, вчера-то всю смелость и поистратила, и забыла поставить себя на подзарядку.
Дыхание учащается, Яра чувствует себя на грани паники. А в маленькой студии Грача даже спрятаться некуда, чтобы обдумать все в тишине и безопасности. Хотя, почему, есть же ванная комната и небольшая кладовая, переделанная под гардеробную.