Ярослава и Грач
Шрифт:
— Яра…
— Дерись! — Яра топнула ногой, и Грач наконец-то поднялся на ноги, но только для того, чтобы успокоить ее.
Однако Яра восприняла это иначе. Она попыталась сделать подсечку, Григорий без усилий увернулся. Она сделала выпад, который он блокировал в одно движение, но Яра воспользовалась им как отвлекающим маневром. В ее ладони возник пульсар — совсем маленький, внутри блеснула искра заряда, — и она метнула его в Григория, пользуясь минимальным расстоянием между ними. Грач даже заслоняться не стал. Пульсар угодил ему в
— Ха! — воскликнула Яра. — Съел?! Заведомо нечестно… А ну вставай! Повторим. Я докажу тебе, что… Гриша? Гриш?! Эй, ты чего не отвечаешь? Гриша? Боги!
Яра подлетела к нему, упала рядом на колени, приложила пальцы к шее, но от волнения не смогла найти пульс.
— Гриша! Я же совсем не сильно! Гриш!
Тело Грача содрогнулось в конвульсиях, Яра от ужаса едва сознание не потеряла, но потом поняла. Он смеялся.
— Дурак! — закричала она и ударила его кулаком по груди. — Идиот! Придурок! Я же испугалась!
Она занесла руку, чтобы снова ударить, но он поймал ее за запястье.
— Все, не бей меня, — попросил он с улыбкой. — Ты победила. Без всяких поддавков.
— По-моему, ты головой ударился, — пробормотала Яра и дотронулась до его затылка, уверенная, что там кровь, но нет, пальцы остались сухими, она машинально погладила его по волосам. — Послушай, тебя надо кому-нибудь показать. Сейчас я…
— Об тебя я ударился, сумасшедшая, — спокойно проговорил Григорий. — Еще пару лет назад окончательно, за что считал себя старым больным извращенцем. И продолжаю считать.
Он лежал на полу и выглядел совершенно умиротворенным, рассматривал ее, и было в его безмятежном взгляде что-то удивительно ласковое, обо что Яра споткнулась и сразу позабыла о том, что собиралась звать на помощь. Он никогда еще на нее так не смотрел.
И внезапно до Яры дошел смысл сказанного. От неожиданности она села, открыв рот и позабыв его закрыть. Это он ей сейчас что, в любви признался? И сказал, что согласен на их отношения? Разумеется, она тысячу раз представляла себе, как это произойдет. Придумывала одни варианты за другими, иногда романтичные, иногда банальные, иногда в ее мечтах он делал это случайно, иногда целенаправленно. Только вот в них он никогда не лежал на полу полупустой квартиры, сраженный ее же пульсаром, и не называл себя старым больным извращенцем. Хотя несколько раз в моменты наибольшего отчаяния она представляла его умирающим, это да.
— О, — сглотнула она, внезапно растерявшись и не зная, как прореагировать. — Тебе больно?
— Щекотно, — усмехнулся Григорий. — Я боевой маг, мне твои пульсары, что слону дробина.
Но он поморщился, поднимаясь, и Яра вскочила следом и усадила его на кровать. Отходить от него не хотелось, а сидеть рядом на полу было странно, она примостилась рядом. Григорий тер рукой живот и выглядел подавленным и малость смущенным, и Яре захотелось его успокоить.
— Не волнуйся сильно по этому поводу, — попросила она. — У меня
— Что у тебя? — переспросил Григорий.
— Патологическая любовная тяга к старикам, — захихикала Яра.
— Чего? Ты откуда вообще слова такие знаешь? И вообще-то, как мы выяснили, для мага я не такой уж и старый, — с неожиданно искренней обидой поджал губы он.
— Да не старый ты, не старый, — улыбнулась Яра, умиляясь этому. — А это я еще в школе один мамин разговор с тетей Василисой услышала. Тетя Василиса сказала, что на фоне Кощея у нее развилась геронтофилия, ей на молодых даже смотреть неинтересно. А мне тоже после тебя на одноклассников смотреть было неинтересно, ну, я и посмотрела в интернете, что это слово значит…
— Подслушиваем, значит, — протянул Грач.
Яра вдруг смутилась, вжала в голову в плечи.
— Они очень громко смеялись, — начала оправдываться она. — А каждый раз, когда я заходила на кухню, мама просила идти к себе. Ну я ж не совсем глупая, догадалась, что они мужиков обсуждают…
— Ц, ц, ц — поцокал языком Грач и засмеялся, — ладно, не боись, не сдам. Как будто я не покрывал тебя все эти годы. Но больше так меня не пугай, я же черт знает что подумал.
— Чего ты там подумал?
— Ну… название такое… похоже на что-то венерическое.
— Чего? — возмутилась Яра. — Да я вообще-то девственница.
В комнате повисла тишина. Яру бросило в жар, она ощутила, как вспыхнули уши, и от этого зарделась еще сильнее.
— Ну, спасибо, что предупредила, — выдавил Григорий.
— Ты серьезно? — переспросила Яра, и плечи ее расстроенно поникли. — Ты серьезно думал, что… нет?
Григорий отвел глаза.
— Ну, тебе девятнадцать, и Сокол с завидной регулярностью потчует меня историями об отвергнутых тобой поклонниках, и, да… да, я думал.
— Даже не знаю, как к этому относиться, — потеряно пробормотала она.
— Яр, ну думал и думал, ну какая разница?
— Что я вот такая?
— Какая такая? Нормальная девчонка с бурлящими гормонами, которой есть из кого выбирать и которой наверняка движет любопытство?
— Да я ведь лет с семнадцати только за тобой и бегала! Ты что, вообще не замечал?
— Чтобы тебя не заметить, надо быть слепым, и еще не факт, что это поможет, — вздохнул Грач. — Конечно, замечал! И порой не знал, куда от тебя деваться. Нервов ты мне знатно потрепала…
— И тебя это не смутило, когда ты «думал»? — разозлилась Яра.
— Ну, я же тебе вроде никак не отвечал, так что…
— Больше не смей так думать, понял?!
Она подалась вперед, насупилась. Губки бантиком, бровки домиком. Грач не выдержал и рассмеялся.
— Ты такая милая, когда злишься, — улыбнулся он, продолжая свой марафон неожиданных признаний.
— Чего?! — снова вспыхнула она. — Так ты поэтому меня постоянно доводишь, да? Чтобы я была помилее? Ну так я сейчас…
— Яра!