Ясный берег
Шрифт:
И каждый день щедро дарит нежданные открытия и
радости.
Самая большая сережина радость этим летом —
галка.
Галку принес Васька. Она была желторотая, летать не
умела, ходила с трудом, припадая к полу и волоча хвост.
— Где ты ее нашел?—спросил Сережа.
— У нас в саду, на земле,—ответил Васька. — Из
гнезда выпала.
— А почему ты не положил ее обратно в гнездо?
— На ней не написано, из которого она гнезда.
лочьих гнезд до черта. Не в то гнездо положишь, они ее
до смерти забьют.
Галка открыла клюв и крикнула: «кар!»
— Есть хочет, — сказал Васька.
Сережа ножиком раскопал землю под сиреневым
кустом, нашел несколько дождевых червей и дал галке.
Она проглотила их, давясь от жадности, и заорала еще
громче: «кар! кар!»
— Подари мне ее, — сказал Сережа.
— А что за нее дашь? — спросил Васька.
— Я не знаю,— грустно сказал Сережа, чувствуя, что
сейчас Васька его ограбит.
— Ладно, сговоримся, — сказал Васька, не придумав
сразу, какую бы цену положить за галку. — Ты ее,
главное дело, корми хорошенько, то издохнет. Они,
воронье, ненасытные.
Он ушел, а черная, 'взъерошенная, орущая и вертящая,
головой птица осталась у Сережи.
Кот Зайка, разбуженный ее -крик-ом, вышел,
потягиваясь, на террасу и осторожно принюхался.
— Не смей! —закричал на него Сережа. — Не смей ее
трогать! Я тебе дам!
— Ох, Сережа,— сказала Марьяна,— и нажил же ты
себе хлопот...
Теперь Сережа с утра до вечера был занят работой:
копал землю и добывал червей для галки. Галка жила
в его комнате, в коробке от кубиков, выложенной внутри
мягкими тряпочками и ватой. Целый день ее
требовательные крики разносились по дому. Время от времени
нужно было ее поить: она задирала голову и разевала
клюв, и Сережа лил ей в рот воду из чайной ложки.
Дверь и окно приходилось охранять, чтобы Зайка ие
забрался в комнату.
— Отвратительная птица! — сказал Иконников.—
Удивляюсь, Марьяна Федоровна, как вы позволяете.
А как не позволить, если Сережа привязался к этой
птице?
— Галя-Галя! — кричал он со двора, неся ей червей
в игрушечном ведерке, и галка отзывалась из комнаты
неистовым: «кар!»
Он кормил ее и приговаривал:
— Бедная! Голодная! Ну, ешь, ешь, Галя-Галя-Галя!
Так он приучил ее к кличке.
Прошло недели две, и галка отказалась сидеть в
коробке. Она потребовала, чтобы ее выпустили на воздух.
Сережа отворил дверь. Вертя голо-вой, поблескивая
бусинками
столовую и вышла на террасу. Там под стулом, развалясь,
спал Зайка. Он открыл глаз и посмотрел на галку...
Галка, выпятив грудь, подошла к нему, каркнула и ударила
его клювом в глаз — Зайка едва успел зажмуриться... Он
сел и некоторое время наблюдал за галкой; потом,
видимо, решив, что лучше не связываться, угрюмо и
обиженно удалился в комнаты.
Галка росла. Деловитой походкой, переваливаясь и
подскакивая, она ходила по дому и по двору. Сама
копалась под кустами сирени — искала червей. За обедом
взлетала на стол и выхватывала из тарелок макароны и
капусту. И Зайка и собака „Букет боялись ее: она
взлетала им на голову и больно клевала в темя. У кур
поднимался переполох, когда галка приближалась к
ним,
Она воровала блестящие вещи: исчезали чайные
ложки, пропали маленькие марьянины ножницы. Не сразу
догадались, что искать их надо в галкиной «коробке
(спала она попрежнему у Сережи, в коробке от кубшшв).
Тетя Паша боялась снять очки: только положит их на
стол или на подоконник — глядь, галка уже подбирается
к ним, бочкОхМ, вприпрыжку, нацелившись вороватым
глазом.
— Ее нужно посадить в клетку! — сказал Иконников.
Но никто с ним не согласился: в этом доме никогда не
держали птиц в клетках.
Мальчики Дальней улицы были от галки без ума.
— Галя-Галя! — по целым дням раздавались крики на
улице.
— Кар! — отвечала галка, но на чужой голос не шла,
чем особенно гордился Сережа.
Она ходила с ним на прогулки. Он шел, окруженный
мальчиками, а она сидела у него на плече.
Однажды она исчезла из дому. Сережа бегал по всему
городу и звал: «Галя-Галя!» Она не отзывалась. Сережа
плакал и опять звал. Вечером Марьяна силой увела его
домой и уложила в постель. Он посмотрел на пустую
коробку, стоявшую на комоде, и залился слезами. Вдруг
кусты за окном зашумели, и галка «влетела в комнату —
и прямо к Сереже!
— Галя-Галя! — закричал он, вскочив.
На но'ге у нее был обрыво-к тряпки.
— Подумай, Сереженька, — сказала Марьяна, — ее
привязали, а она оборвала привязь и прилетела к тебе!
Но потом галка все-таки покинула Сережу. К ней
стала прилетать другая галка, они подолгу гуляли вместе по
двору и о чем-то совещались.