Языческий лорд
Шрифт:
— Датчане увидят, как ты это делаешь, придурок. Прибереги это до тех пор, пока не скроешься у них из вида.
Мой сын бросил кусок хлеба неподалеку от нищего, который вскарабкался за ним на четвереньках.
Мы миновали большую излучину реки к востоку от крепости, и теперь дорога повернула к югу и, прямая, как копье, бежала к крепости.
У изгиба дороги возвышался римский храм, просто каменный навес, где, как я предполагал, когда-то стояла статуя бога, а теперь маленькое строение стало
— Ярл Кнут ушел? — спросил я его.
— Только его и видели, — ответил он. — Почти все ушли.
— Кто остался? — поинтересовался я.
— Да так, всякая мелюзга, все те, что не могут грести, скакать верхом, летать или красться, — он хихикнул. — Полстраны прошло мимо и полстраны ушло. Остался только эльф!
— Эльф?
— Эльф здесь, — серьезно заявил он, — но все остальные ушли.
Я подумал, что он безумен, но его старые руки очень ловко плели лозу. Он бросил законченную корзину в кипу других и взял еще прутьев.
— Все остальные ушли, — повторил он, — только эльф остался.
Я пришпорил коня. По обеим сторонам дороги возвышались столбы, и на каждом на пеньковой веревке висел скелет. Очевидно, это было предупреждение ворам, что они будут убиты.
Большинство удовлетворилось бы и парой черепов, но Хэстен как всегда жаждал большего. Вид этих костей напомнил мне о святом Освальде, а потом я позабыл о нем, потому что дорога превратилась в прямую и вела к северным воротам Честера, хотя, как я заметил, они были закрыты.
— Вот так радушный прием, — заявил Финан.
— Если бы ты увидел приближающихся всадников, что бы ты сделал?
— Я думал, ублюдки оставят их открытыми и облегчат для нас задачу.
Ворота выглядели грозными. Арочный проем обрамляли две каменные башни, хотя одна из них частично завалилась в ров, через который был перекинут деревянный мост. Упавшую башню заменили на деревянную. Наверху находилась площадка, где стоял человек, рассматривая нас, но как только мы приблизились, там появился еще один.
Двустворчатые ворота были примерно в два человеческих роста высотой и выглядели прочными, как скала. Над ними был проем, потому что ворота были ниже площадки для воинов, защищенной деревянной стеной и крепкой крышей. Один из воинов в тени крыши приложил руки ко рту и крикнул:
— Кто вы такие?
Я сделал вид, что не услышал. Мы продолжали двигаться.
— Кто вы такие? — снова прокричал он.
— Ролла из Хайтабу! — выкрикнул тот в ответ. Я предусмотрительно встал позади авангарда и опустил голову, потому что могло оказаться так, что кто-нибудь из этих людей видел меня в Тамворсиге и узнает.
— Ты опоздал! — крикнул воин. Ролла не ответил. — Вы пришли, чтобы присоединиться
— Из Хайтабу, — прокричал Ролла.
— Вы не сможете войти! — заявил стражник. Теперь мы находились уже близко, и не было нужды кричать.
— И что нам делать? — спросил Ролла. — Остаться здесь и сдохнуть с голода? Нам нужна еда!
Наши лошади остановились как раз перед мостом, который был шириной с дорогу и около десяти шагов в длину.
— Обогните стены, — приказал стражник, — ступайте к южным воротам. Там перейдете через мост и сможете купить еды в деревне.
— Где Кнут? — спросил Ролла.
— Тебе придется ехать на юг. Но сначала пересечь реку. Лейкнир скажет тебе, что делать.
— Кто такой Лейкнир?
— Он здесь командует.
— Но почему нам нельзя войти? — спросил Ролла.
— Потому что я так сказал. Потому что никто не войдет. Потому что ярл отдал такие приказы.
Ролла поколебался. Он не знал, что делать, и оглянулся на меня в поисках указаний, но в тот момент мой сын пришпорил лошадь и проскакал мимо меня в сторону моста.
Он поднял глаза на четверых стражников.
— Брунна еще тут? — спросил он. Он говорил по-датски, этому языку его выучили мы с его матерью.
— Брунна? — стражник выглядел озадаченным, и неудивительно, потому что так звали жену Хэстена, хотя я сомневался, что моему сыну это известно.
— Брунна! — мой сын произнес это так, как будто всякий должен знать это имя. — Брунна! — повторил он. — Ты должен знать Брунну Кролика! Эту маленькую сладкую шлюшку с торчащими титьками и задницей, о которой можно лишь мечтать, — он поднял кулак и сделал им несколько выразительных движений вверх-вниз.
Воин засмеялся.
— Это не та Брунна, которую я знаю.
— Тогда тебе стоит с ней встретиться, — с жаром произнес мой сын. — Но только после меня.
— Я пришлю ее тебе на ту сторону реки.
— Тпру! — прокричал Утред, не от возбуждения, а потому что его лошадь шарахнулась в сторону. Это выглядело случайным, но я заметил, как он вонзил в нее шпору, и лошадь отреагировала, отскочив с дороги, и в результате Утред оказался под площадкой для воинов, так что четверо людей наверху не могли его видеть.
К моему изумлению, он вытащил ноги из стремян и встал на седло. Он проделал это с легкостью, хотя это был опасный трюк, потому что то не была его собственная лошадь, он одолжил ее у Меревала, и Утред не знал, как она отреагирует на его странное поведение.
У меня перехватило дыхание, но лошадь просто мотнула головой и не сдвинулась с места, позволив моему сыну дотянуться обеими руками до верха ворот. Он подтянулся, перекинул ноги через ворота и спрыгнул. Это произошло почти мгновенно.