Языческий лорд
Шрифт:
Кое-где камни осыпались, но эти проемы закрывал деревянный частокол. К длинным стенам примыкали каменные башни, а над четырьмя воротами возвышались деревянные башни, ворота располагались посередине каждой длинной стены, но мы рассматривали Честер достаточно долго, чтобы понять, что пара этих ворот никогда не использовалась.
Обычно использовались северные и южные ворота, но никто из нас ни разу не видел, чтобы люди или всадники пользовались западными или восточными, и я подозревал, что
Ниже по течению, за мостом, стояли четыре корабля, всего лишь четыре, но, наверное, их здесь было две или три сотни до отъезда Кнута. Этим кораблям нужно было пройти на веслах по излучинам реки, миновать населенное морскими птицами устье Ди и выйти в открытое море, но куда бы они направились потом?
— Вот это бург, — восхищенно произнес Финан. — Вот такое проклятое местечко стоит того, чтоб его отбить.
— Этельреду следовало бы захватить его десять лет назад, — сказал я.
— Этельред не может и блоху захватить, когда она кусает его хрен, — презрительно заметил Финан.
Меревал кашлянул в качестве скромного протеста против оскорблений в сторону его лорда.
Над башней у ворот южной стены развевалось знамя. Мы находились слишком далеко, чтобы разглядеть, что вышито или нарисовано на ткани, но я и так это знал.
На нем был изображен символ Кнута — топор и разрубленный крест, и этот флаг реял над южной стеной, обращенной к земле саксов, в том направлении, откуда гарнизон ожидал возможного нападения.
— Сколько человек ты видишь? — спросил я Финана, зная, что его глаз более зоркий, чем у меня.
— Немного.
— Кнут сказал, что в гарнизоне сто пятьдесят человек, — вспомнил я наш разговор в Тамворсиге. — Конечно, он мог и наврать.
— Ста пятидесяти человек было бы достаточно в любое время, — сказал Финан.
Ста пятидесяти человек не было бы достаточно, чтобы отразить решительную атаку на две из четырех стен или больше, но их было бы более чем достаточно, чтобы разгромить тех, кто нападает через длинный мост напротив южных ворот. Если бы городу угрожала война, то для укрепления гарнизона туда привели бы больше воинов.
Король Альфред, который всегда был точен в расчетах, требовал, чтобы на каждые шесть шагов на стенах бурга приходилось четверо воинов. Я попытался вычислить длину укреплений Честера и решил, что им бы понадобилась тысяча человек, чтобы защищать город от спланированной атаки, но какова была вероятность такой атаки?
Этельреда положили на лопатки, и он был далеко, а Кнут неистовствовал где-то в другом месте, и Кнуту понадобились бы все, способные воевать в битве, которую ему придется
— Мы просто въедем в него, — сказал я.
— Да? — удивился Меревал.
— Они не ожидают нападения, — заявил я, — и сомневаюсь, что там сто пятьдесят человек. Может, восемьдесят?
Восемьдесят человек могли бы нас остановить, если бы мы попытались атаковать стены, хотя без лестниц об этом и подумать было нельзя. Но попытаются ли они нас остановить, если мы просто мирно поскачем по дороге? Если мы выглядим так же, как и все остальные отряды, откликнувшиеся на призыв Кнута?
— Почему восемьдесят? — спросил мой сын.
— Понятия не имею, — ответил я, — просто в голову пришло. Там может быть и пять сотен.
— И мы просто въедем туда? — спросил Финан.
— У тебя есть план получше?
Он покачал головой, ухмыляясь.
— Прямо как в Беббанбурге, мы просто въедем туда.
— И молись, чтобы тут все закончилось лучше, — мрачно добавил я.
Так мы и сделали.
Просто въехали туда.
Дорога, ведущая к северным воротам крепости, была вымощена широкими плитами, большая часть которых теперь покрылась трещинами или перекосилась. По обочинам густо росла трава, унавоженная сотнями лошадей, что прошли до нас. На богатых фермах с обеих сторон рабы серпами жали рожь и побитый дождем ячмень.
Дома на фермах были каменными, хотя во многих местах виднелись заплатки из глины, а крыши были по большей части соломенными. Как и город, они были римскими.
— Я бы хотел побывать в Риме, — сказал я.
— Король Альфред там был, — заявил Меревал.
— Дважды, как он мне говорил, — отозвался я, — и видел одни лишь руины. Величественные руины.
— Говорят, город сделан из золота, — с завистью произнес Меревал.
— Город из золота и река из серебра, — поддакнул я, — а когда мы победим Кнута, — то отправимся туда и все выкопаем.
Мы ехали медленно, как усталые путники на измотанных лошадях. На нас не было кольчуг, а в руках щитов. Вьючные лошади с длинными боевыми топорами и тяжелыми круглыми щитами находились в хвосте колонны, а датчан я поставил впереди.
— Держи свой саксонский рот на замке, когда подъедем к воротам, — велел я Меревалу.
— Река серебра? — спросил он, — правда что ли?
— Скорее больше похожа на наши реки, — отозвался я, — полна мочи, дерьма и грязи.
Во рву скрючился нищий с изъеденным язвами лицом. Он что-то промямлил, когда мы проезжали мимо, и протянул свою скрюченную руку. Уиссиан, наш христианский священник, перекрестился, чтобы отогнать злых духов, которые могли населять попрошайку, и я рявкнул на него.