Йоханнес Кабал, Некромант
Шрифт:
всё новое — это хорошо забытое старое.
Кабал медленно опустил бинокль и одарил дерзкого юношу взглядом, который растопил бы
кусок сухого льда. Юноша, за отсутствием опыта, но при наличии в достатке наглости, не обратил на
это внимания.
— Мужик, не пройти, не проехать из-за тебя. Тёлку мою огорчаешь.
Его тёлка глупо улыбнулась, сделала реверанс и сказала:
— Добрый вечер, сэр.
— Верно ли я понимаю вашу диковинную смесь из жаргонизмов, молодой человек? — сказал
Кабал.
"тупоголовый". — Вы хотите сказать, что стоя на вершине моего собственного аттракциона, я неким
образом мешаю вашей... — он посмотрел на девушку, которая опять глупо улыбнулась, — барышне?
— Привыкай к фене, приятель, — сказал парень, покачиваясь на месте, скрещивая руки и так и
сяк, и показывая пальцами "рога". Кабал начал сомневаться в его вменяемости. — Говорю тебе,
кретин...
— Минуточку. Мне кажется, я услышал слово "кретин". Вы назвали меня кретином?
— Ещё бы, кретин. Да ты... Эй, ты что! Ах ты гад! Отвали, псих!
Кабал крепко схватил его за шкирку и спустил с горки вниз головой.
— Надеюсь, вы спуститесь самостоятельно, — сказал он девушке, снова поднимая бинокль к
глазам.
— Охотно. Извините за Руперта. Он немного туповат, но ужасно красив. Ну, пока.
Она мило улыбнулась, съехала с горки и была такова.
— Пока-пока, — сказал мистер Костинз, который только что поднялся.
— Докладывает мистер Костинз, генерал. Следов того парня не нашли. Он так странно исчез...
— он помолчал, пока подходящее сравнение не пришло на ум, — будто его тут и не было. Типа того.
Кабал удивлённо на него посмотрел. Костинз попробовал ещё раз.
— Я имею в виду, что мы не можем его найти. Он пропал, босс.
— Периметр оцепили?
— О да. Ни один белый проныра без нашего ведома не проскочит. Сам не могу понять, в чём
дело.
Робкие причитания возвестили появление Шпулькинза. Он был чем-то расстроен, но по-
прежнему сиял.
— Сэр! Сэр! Посмотрите!
Он протянул коричневый бумажный пакет. Кабал заглянул внутрь, а затем медленно залез в
него и достал ластик, с которого стекало что-то липкое. Он вновь окунул туда руку и нашёл старую
рекламу женских супинаторов, пропитанную тем же веществом.
— Это Лейла?
— Кто-то убил её, сэр! Кто мог такое сделать?
Кабал подумал, что Шпулькинз чересчур наивен для сатанинского отродья.
— А что с её телохранителем?
— Тоже мёртв! А ещё, один чувак из Лейдстоуна пропал.
Это, должно быть, работа Барроу. Теперь, зная, что борется не с людьми, он явно не чувствовал
себя морально обязанным брать пленных. Теперь у нас развязаны руки. Кабал прикусил фалангу
пальца и призадумался. Полдвенадцатого; у него
найти последнюю душу. Время слишком поджимает, чтобы уладить обе проблемы без помощи
Хорста (кстати, где он?) поэтому счастливым донором станет Барроу. Кабал сосредоточился; если бы
он был на месте отставного инспектора, куда бы направился? С территории ярмарки он выбраться не
может, он знает и не одобряет его предназначение, спрятаться негде, значит, он пошёл в наступление.
Какова его цель?
— Scheisse [5] ! Контракты! Барроу хочет уничтожить контракты!
Костинз задумчиво кивнул.
— Дело плохо.
— Надо добраться до поезда раньше него! Пошли!
Он сделал шаг к лестнице, решил, что срочность дела важнее чувства собственного
5
Scheisse — дерьмо (нем. ругательство)
достоинства, и скатился по горке.
Поезд, пустой и без охраны, стоял на задворках ярмарки, однако его тоже огородили забором,
который пересекал железную дорогу у начала и конца состава. После происшествия с Билли
Батлером, Кабал стал чересчур озабочен безопасностью поезда. Несколько минут Барроу потратил на
поиски монтировки на одной из платформ и направился к вагону-конторе. На двери висел замок и
тяжёлая цепь, но дерево под скобой быстро поддалось. Барроу был рад нескончаемому шуму,
который раздавался из аттракционов и представлений: он скрывал скрежет вырываемых болтов.
Осмотревшись и убедившись, что на путях по-прежнему пусто, он поднялся внутрь. Закрыл за собой
дверь и оглядел помещение.
В темноте он мог различить лишь стол и большой ящик для одеял. Его дядя всегда говорил, что
в таких прячут трупы. Однако Барроу подумал, что даже для Кабала хранить трупы в своём кабинете
— это чересчур, и поэтому обратил внимание на стол. Ящики не были заперты и не содержали ничего
интересного. А вот верхний ящик с правой стороны не сдвинулся с места. У Барроу не было времени
на изящные решения; нужно просто его взломать. И он бы это сделал, если бы у него было хоть
какое-то представление, куда подевалась монтировка. Только что эта хреновина была здесь; куда он
её?..
Внезапно включился свет, от которого он заморгал и прикрыл рукой глаза.
Йоханнес Кабал, надев очки с синими стёклами перед тем, как щёлкнуть выключателем, от того
же неудобства не пострадал.