You raped my heart
Шрифт:
Это необходимо остановить.
========== Глава 7 ==========
Не стоило так бить девчонку. Он переборщил. Эрик понимает это, но уже ничего не может изменить. У него сорвало тормоза, кровавая пелена ненависти встала перед глазами. Он себя не контролировал. Твою ж мать. У него будут проблемы. Это ясно как день деньской.
Мужчина чертыхается и проводит ладонью по лицу, давит на переносицу, на мгновение закрывая глаза. Думает. Анализирует. Черт побери, ситуацию не исправить. И вправленная кость руки не сыграет никакой роли. Он перегнул палку.
— Блять! — Эрик
Просто девчонка видела. Видела. И это перекрывает все. Она не должна была видеть. Только не это. Не часть его чертового прошлого, не Амелию. Никто не знает этого кроме него и Макса. Никто. И никто не должен был знать. Девка шагнула на запретную территорию и поплатилась. Когда Эрик думает о том, чего коснулась Кристина, то черная патока невидимой злости обдает его изнутри. Нет, все верно. Девчонка виновата. Девчонка поплатилась. Неписанный закон этого мира: каждый получает по своим заслугам.
Эрику совсем не жаль ее. Поломанную, разбитую, с красными глазами и опухшим лицом от слез. Ей было больно. Он знает. Вся ее хрупкая и надломленная фигура кричала об этом. Линия ее поникших плеч и судорожные всхлипы. Но это расплата за знание. И Эрик уверен в том, что Кристина ничего и никому не скажет.
Но ее слова до сих пор стоят у него в ушах.
За что он ненавидит девчонку? Хороший вопрос. За нее саму. Так пойдет? За ее слабость. Она ведь слаба. Пытается, старается, но ничего не выходит. Ее переломы — ее благодать, возможность отказаться от жизни, что ей не по зубам. Но Кристина же дура. Она пытается сотворить невозможное, и у нее ничего не выйдет. Мужчина уверен в этом. Он убеждается в этом все больше и больше, когда смотрит на ее старания на тренировках. У тебя не выйдет, девочка. Даже не пытайся.
Эрик трясет головой, отгоняя все мысли. Больно много чести думать об этой поломанной кукле. Он не жалеет. Ее синяки, ее боль, ее слезы совсем не трогают его. Да, именно так. И мужчина настойчиво игнорирует странное чувство, спирающее его грудную клетку. Как будто ему неудобно.
Когда он берется за ручку двери в собственную комнату, в коридоре раздаются шаги. Эрик замирает, оборачивается и видит, как к нему приближаются три фигуры. Издалека трудно различить, кто это. Шаг размашистый, походка уверенная. Мужчины. И идут прямо к нему. Это становится интересно. Эрик хмыкает и облокачивается плечом о стену, ждет, смотрит исподлобья, готовый ко всему. Хищник. Редкий и опасный зверь. Ему нипочем любая клетка, ему не ведом страх.
— Мать твою, какого хрена ты здесь забыл? — Слова слетают с губ против воли. Когда Эрик видит Четыре, то его челюсти непроизвольно сжимаются, скрипят, зубы трутся друг о друга. Между ним и Итоном лишь одно чувство — всепожирающая ненависть. И ничего иного. Рассудок так часто уходил, отступал, позволяя эмоциям брать верх. Потому что это был гребаный любимчик всех, гребаный Четыре.
Эрик невольно прижимает руки теснее к телу, чтобы не впечатать свой кулак в лицо извечного соперника. Но тут происходит неожиданное. Его лопатки бьются о стену с такой силой, что на мгновение мужчина забывает, как дышать. Мир замирает, а потом начинает вертеться с бешеной скоростью. В ушах шумит от сильного удара и от неожиданности. Эрик пытается прийти в себя и чувствует, как две пары мощных рук держат его у стены. Он поворачивает голову и видит Уилла. На его лица написана такая плохо скрытая ярость, что мужчина все понимает.
Девчонка. Кристина. К нему пришли мстить за нее. Эрик почему-то хочет расхохотаться. Черт возьми, это ведь было ожидаемо. Верные друзья защищают ее. Интересно, что она за эту защиту делает? Позволяет трахать себя по углам? Или становится на колени и отсасывает у каждого? Вполне сойдет.
Эрик начинает злиться, хочет дать отпор, напрягает мышцы, но их трое, а он — один. Неравный бой.
— Трое против одного? — Цедит он сквозь зубы, поднимая взгляд на Четыре. — Разве это твой стиль?
— Знаешь, что делают с мужчинами, бьющими женщин? — Резкий голос раздается слева, а потом руку Эрика выворачивают с такой силой, что хочется закричать. Еще немного и у него затрещат кости. Мужчина бросает взгляд на Эдварда.
— О, вашу мать! Только не ты. Кто угодно, но только не ты должен говорить мне такие слова. Тебе напомнить… — Эрик не договаривает, потому что Эдвард с такой силой заламывает его руку, что мужчина не сомневается — надави противник чуть сильнее, и раздастся хруст. Херов мудак.
Четыре кидает косой взгляд на Эдварда. О да, смотри и осознавай, что здесь не только я олицетворяю вселенское зло. Эрик знает кое-что об Эдварде. Во время инициации у него была девушка. Имя девчонки, как и ее лицо, он не помнит. Эрик знает, что он позволял себе с ней распускать руки. Видел однажды. И остановил это. Девчонка любила Эдварда как дура. Даже после побоев. Женщины. Все они такие. Слабые, никчемные создания, позволяющие себя унижать. Игрушки для мужчин. Эрик знает это. И не сомневается в этом.
— Ты избил ее, — голос Четыре возвращает Эрика к реальности.
— Она сама напросилась, — бросает он.
— Врешь! — Кулак Четыре встречается с лицом одного из лидеров Бесстрашных. Удар приходится на челюсть. Эрик сплевывает на черный камень кровь, смотрит на Итона и криво улыбается.
— Изобьешь меня с их помощью? Двое держат, третий бьет? Отличная вы команда, парни. — Он смеется, когда следующий удар Четыре приходится в живот. Эрик сгибается пополам, кашляет.
— Ты побил ее. Она же больна!
— С чего это ты так за нее заступаешься? — Вдруг произносит Эрик. — Трахаешь ее тайком по углам, прячась от своей бабы?
Лицо Четыре темнеет, но удар приходит со стороны Уилла.
— Не смей так говорить о Кристине! — Орет он. — Она тебе не шлюха.
— А ты уверен, что она не дает кому-то еще, кроме тебя?
Уилл отпускает руку Эрика и кидается на него, бьет по животу, ребрам, лицу. Освободившейся рукой Эрик закрывается, не в силах отвечать на удары. Крепкая хватка Эдварда на другой руке не ослабевает.