You raped my heart

salander.

— Эрик…- Голос какой-то дрогнувший. — Может я сама? — Звучит жалко. И затылком девушка чувствует его усмешку, расцветающую на губах.

— Ты же меня попросила. — Знает. Дура. Что с нее взять? — Не бойся. — Говорит без издевки. Кристине становится легче. — Бить я тебя больше не хочу. Мне хватило.

И ведь вправду хватило. Бровь Эрика до сих пор заживает — привычного серебряного колечка в ней нет. На теле определенно прибавилось шрамов, а последние синяки сошли недавно. Угрюмо-фиолетовые и огромные. На Четыре он смотрит зло. Рычит на Уилла и Эдварда, стоит им столкнуться в коридоре. Итон предпочитает его игнорировать. Эрика это злит. Уилл и Эдвард же будто побаиваются ее инструктора.

Иногда Кристине кажется, что за это избиение Эрик им отплатит. Он — зверь. Зверь опасный и дикий, шальной и полный безумия. Девушка читает это в его стальных глазах.

— Слушай меня внимательно, — его широкие ладони сжимают ее талию, чуть поворачивают корпус, и Кристина старается сосредоточиться лишь на мишени, изгоняя страх из своего сознания и это назойливое тепло, окутавшее всю поясницу. — Следи за своим правым плечом. Из-за него тебя чуть ведет и мишень ускользает. Понимаешь?

Кристина кивает. Руки, пальцы на ее коже, скрытой лишь тканью майки. Не думать об этом. Это глупо. В зале холодно. Она просто замерзла, а человеческое тело теплое. Вот и все. Вот поэтому и реакция. И эти мурашки по ее коже.

— Ноги шире, — его нога легко бьет ее по ботинкам, заставляя встать в более широкую стойку. — Вот так. — Голос над самым ухом. — А теперь смотри внимательно.

Эрик прижимается к ней грудью. И Кристина замирает. Кровь с шумом бежит по артериям. С такой скоростью, что девушка чувствует ее движение в своем теле. Что происходит? Эрик вжимается в ее спину. Его рука чуть надавливает на ее живот, заставляя втянуть его, набрать в грудь воздуха. Кристина думает, что сейчас задохнется. В голове начинает что-то стучать, биться набатом. Девушка быстро облизывает губы, боясь выдохнуть, расслабиться, сделать хоть что-то. Обе его руки скользят по ее бокам, плечам, очерчивая каждую мышцу, проверяя их силу, готовность. Его пальцы задевают ее острые локти, проходятся по запястьям, широкие ладони накрывают ее собственные. Указательный палец ложится на курок поверх ее указательного пальца.

— Ты можешь дышать. — Он еще и издевается. Кристине хочется топнуть ногой в полном негодовании. И в голосе его она чувствует легкую полуулыбку. Все-таки выдыхает, подчиняясь. Ее руки едва заметно дрожат, и Эрик крепче сжимает своими ладонями пистолет, давит на ее кожу.

Черт. Мишень. Только мишень. Девушка и сама не понимает, что происходит. Откуда такая острая реакция собственного тела. И тут Кристине приходит в голову простой и банальный ответ — еще никогда мужчина не был столь близко к ней. И то, в чем она чувствует какой-то скрытый подтекст, какой-то слабый намек на интимность, мнимо. Потому что этого нет. Потому что Эрик всего лишь помогает принять ей верную позицию при стрельбе, потому что его взгляд сосредоточенный и цепкий, впивается в мишень напротив, потому что его руки на ее теле — всего лишь проверка и поддержка. Не более. Кристине хочется себя проклясть за то, что у нее подкашиваются ноги.

— Приготовься. — Тихо прямо в ее ухо. – Жми. — Ее палец подчиняется, надавливает вместе с его указательным. И пуля со свистом вылетает из дула черного оружия. Отдача прокатывается по мышцам и замирает где-то в районе плеч. Кристина неосознанно едва сильнее вжимается в широкую грудь Эрика. Пуля летит, проходит сквозь картон мишени и застревает в стене. Четко по центру.

Кристина не верит. Смотрит во все глаза и не верит. Эрик быстро отпускает ее, отходит на шаг.

— Господи! — Сдавленно произносит она. — Боже! — Голос повышается. Она готова закричать от счастья. — Спасибо! — И порыв такой детский, юношеский, чисто девчачий. Мгновение. Всего лишь одно мгновение, и Кристина понимает, что обнимает

Эрика за шею, прижимается к нему всей своей тонкой фигурой. Его тело напрягается. Руки замирают в воздухе, не зная, что делать с этой девчонкой, повисшей на нем из-за распирающих ее эмоций. И жмущейся так доверчиво, что он ощущает, как в груди колотится ее сердце.

Кристина мигом отскакивает от него, прячет глаза в пол, смущается.

— Прости, — слово аккуратное, осторожное. — Просто я не безнадежна. — Она зажимается, проклиная себя за непонятный порыв. Это всего лишь эмоции. Но сейчас она действительно благодарна Эрику.

— Ты никогда и не была безнадежна, — Кристина резко вскидывает голову, до слабого хруста шейных позвонков. — Просто тебе стоило лучше стараться.

Это что сейчас было? Похвала? Похвала ей от Эрика? Экая невидаль.

— Дальше сама. — Он кивает головой на мишень. — Стреляй. Тренируйся. И смотри, чтобы тебя не кренило вправо. В этом вся проблема. Тренировку закончишь сама.

Кристина провожает его растерянным взглядом. Когда зал оглушает звук хлопка, с которым закрывается дверь, берет в руки пистолет. Оружие тяжелое. Перехватывает его обеими ладонями. Без поддержки Эрика неуютно — вдруг понимает Кристина. Черт. Что это? Что? Девушке кажется, что сейчас что-то было. Эфемерное, тонкое, витающее в воздухе. Она оборачивается на дверь, смотрит пару секунд и снова переводит взгляд на мишень, в недоумении качая головой. Эрик странный. И опасный. Об этом все же не стоит забывать. Сегодня он не груб, а завтра пышет злобой. Это норма.

На следующую тренировку Кристина приходит раньше обычного. Семь утра. Эрик уже ждет ее. Сидит на матах, вертит в пальцах сигарету, не боясь курить в зале. Видимо, ему можно. Или плевать на правила. Кристине кажется, что вернее второе.

— Куртку взяла? — Никакого приветствия. Лишь прямой вопрос.

— Да, — кивает девушка.

— Хорошо.

Эрик встает на ноги, тушит сигарету собственными пальцами и отправляет в урну.

— Надевай. — Кристина подчиняется. — И идем на улицу.

Девушка чувствует, что сегодня будет что-то особенное. Это знание сидит где-то внутри. Она считает ступени, ведущие к выходу из Ямы. Железные прутья ровные. Тренировочные кроссовки не страшно на них ставить. Хотя Кристина не испытывает доверия к лестницам. После всего, что с ней случилось.

— Куда мы идем? — Осмеливается спросить она, когда они оказываются вне знакомых кирпичных стен.

— Узнаешь, — отвечает Эрик. — Просто иди за мной.

Кристине ничего не остается, как следовать за ним. На воздухе тренировки были лишь раз. Тогда, когда она опоздала, и мужчина заставил ее наматывать круги вокруг здания. Адское время. Девушка не хочет об этом вспоминать. Она вздыхает, сцепляет зубы и просто идет.

Они минуют здания. Сначала высокие и тонкие как шпили, верхушками утыкающиеся в небо, будто скребущие по небесному своду. Затем маленькие покосившиеся домишки. Из красного кирпича и с плохой кладкой. Урбанизация редеет. Уступает место природе. Эрик и Кристина проходят по мосту, перекинутому через практически высохшую реку. Когда-то она была полноводной. Остатки ила на крутых берегах напоминают об этом. И вдруг Кристина понимает, куда направляется мужчина.

Справа высится тень старого колеса обозрения. Значит слева, как раз там, куда ведет дорога от моста, находится озеро. Вода в нем поредела, берега поросли сорняками, но прелесть в нем еще есть. Кристине это место доверия не внушает, и она несколько зажимается, стуча ботинками по гравию. Эрик неразговорчив. Идти далеко. И девушка удивляется, почему было бы не доехать туда. Хотя, наверное, это — часть ее тренировки.