You raped my heart
Шрифт:
— Эрик! — Вот это уже похоже на визг. — Ты сошел с ума? — Тихо, с придыханием, проталкивая слова сквозь горло. И в глазах что-то плещется. Эмоции какие-то гуляют по самой кромке. Эмоции неспокойные, давящие, жалящие.
— Нет, милочка, — это слово из его уст звучит как самое грубое ругательство. — Просто почему бы мне не взять то, что ты бесплатно предлагаешь Уиллу и Четыре? — И в глазах его такая похоть, сдобренная алкоголем, что Кристине становится страшно.
Она больше не думает, не смотрит. Мышцы работают быстрее мозга и его извилин, что словно траншеи прошивают всю мозговую ткань. Кристина кидается к двери, практически хватается за ручку, видит совсем небольшую щель, оставленную
— Не рыпайся. — Цедит мужчина напротив. — А то плохо будет тебе.
— Эрик…
— Чем я хуже? — Говорит он, подходя вплотную, прижимаясь к ней пахом так, что девушка чувствует его очевидное возбуждение, то, как напряженный член утыкается ей в бедро. — Чем я хуже них? — Повторяет он, его пальцы скользят по ее спине, пробираются к волосам и сильно дергают, заставляя Кристину выгнуть шею, запрокинув голову. Обе ее руки упираются в его горячую обнаженную грудь, и девушка чувствует, как под ее ладонями гулко бьется чужое сердце. Но она такая слабая, а он сильный и большой. Ей не совладать.
Мужские губы касаются ее шеи. Мягко, аккуратно, едва прикусывают бьющуюся жилку, и Кристина поражается этой мягкости, едва ли не нежности. Бросает быстрый и осторожный взгляд на Эрика. Он напряжен. Его плечи, стянутые тканью рубашки, тверды, пальцы собирают юбку платья на ее бедре. И желтая материя ползет все выше и выше. Девушка вдруг резко мотает головой, едва всхлипывает, и Эрик отстраняется. Смотрит на нее долгим и испытующим взглядом.
В одно мгновение Кристина оказалась разбитой. Ее руки лежат на его груди. Такие теплые, что от этого ощущения медовая патока разливается где-то внутри, мурашки бегут по позвоночнику и отчаянно хочется, чтобы она их никогда не убирала. Это сладко. Так сладко. Ее плечи едва дрожат от сдерживаемых эмоций, а глаза уже повлажнели, уже блестят, отливаются каким-то странным светом в полутемном помещении. И она так отчаянно вжимается в раковину за своей спиной, словно камень может помочь ей, поглотить.
— Кристина, — на удивление его голос звучит дружелюбно, практически мягко, хотя в тоне скачут едва раздраженные нотки. — Я не насилую женщин. — При этих словах ее плечи едва облегченно расслабляются, но вся фигура замерла в ожидании продолжения. — И я не сделаю тебе больно. Не сейчас. — Она осторожно поднимает на него свои огромные, просто гигантские, распахнутые так широко глаза. И слова вот-вот готовы сорваться с ее губ, но Эрик продолжает. — Тебе понравится самой. Поверь. — И звучит это столь самодовольно, что можно поперхнуться воздухом.
Девушка хочет что-то возразить, но чужой рот накрывает ее. Губы у Эрика и мягкие, и жесткие. Язык такой же беспардонный, как и его обладатель. Исследует полость ее рта, играет с ее языком, вычищает, вылизывает небо. Он целует ее столь собственнически, с таким бешеным напором, сквозящим во всей фигуре, что Кристине действительно перестает хватать воздуха от эмоций. Его пальцы задирают юбку платья так высоко, что подушечки касаются обнаженной кожи бедра. И от этого простого прикосновения по телу бегут импульсы. Эрик кладет всю ладонь на ее бедро, забирается под тонкую материю, обхватывает ягодицу, приподнимая девушку, помогая второй рукой, что только что поддерживала ее голову, скользит ею вниз, чтобы крепче обхватить Кристину и посадить на раковину. Так, что его бедра легко протискиваются меж ее разведенных ног, а член упирается ей прямо в промежность.
Девчонка дышит рвано и тяжело. Эрик отрывается от ее губ, позволяя ей хватать ртом воздух. Его влажный рот
Руки Эрика нетерпеливо задирают желтую материю. Его тело — сгусток сплошного желания. В брюках такой жуткий стояк, что он сцепляет зубы, лишь бы не спугнуть эту тонкую птичку, разрешающую ему творить с ее телом все, что заблагорассудиться. Интересно, с Уиллом и Четыре она себя так же ведет? Эта мысль злит Эрика, приводит в едва сдерживаемое бешенство. И он резко дергает ткань ее плавок. Материя рвется, шлепает о нежную паховую кожу девушки, и Кристина вздрагивает всем телом. Два пальца тут же ныряют внутрь, туда, где так жарко и влажно. О да, девчонка потекла. Сочная, сладкая. Эрик с рычанием зарывается в ее шею, целует ее, кусает, прикусывает ее мочку зубами. И тут слышит. С ее едва приоткрытых, дрожащих губ срывается слабый стон. И этого хватает, чтобы кровь ударила мужчине в самую подкорку головного мозга, добралась до сознания.
Его пальцы впиваются в нее сильнее, двигают внутри, трут, растягивают. Она узкая и такая тугая, что Эрик даже хмурит брови на мгновение. Кристина упирается лопатками в зеркало, выгибает шею, запрокидывая голову, пальцами крепко вцепляется в твердый бок пузатой раковины. Мужчина наклоняется к ней, губами снова ловит сосок, свободной рукой сжимает грудь. Кристина резко вскрикивает, когда он делает особенно интенсивное движение пальцами.
Ты сумасшедшая.
Внутренний голос бьется в истерике. Тело же ликует, призывно отзывается на каждое движение, просит еще ласки и страсти. Опытные мужские руки доводят до исступления и заставляют гортанно кричать. Еще один вскрик, и Эрик целует ее.
— Не кричи так громко, — шепчет он сквозь поцелуй, забирая губами ее губы, перекатывая на языке ее нижнюю губу, посасывая и впитывая мокроту ее рта.
Пальцы Кристины побелели от напряжения. На ягодицах и спине всенепременно будут синяки. Слишком сладко, слишком много, слишком желанно. Всего слишком. И девушка осознает, что хочет еще. Что сама тянется к Эрику, обхватывает его за шею дрожащими пальцами, прижимается своей грудью к его груди, и пуговицы рубашки впиваются в ее кожу. Он как-то странно улыбается и вынимает из нее свои пальцы. Облизывает так демонстративно и так тщательно, не сводя с нее внимательных глаз, что Кристина краснеет и поспешно опускает глаза вниз, тут же натыкаясь взглядом на оттопыривший черную ткань брюк член. И нервно сглатывает.
Эрик усмехается. Как-то лениво расстегивает ремень, дергает молнию и выпускает возбужденный орган на свободу. И вот на этом моменте Кристина пугается по-настоящему. Ее зрачки расширяются сильнее, закрывают цветную радужку. Все ее тело напрягается, на шее вздуваются синие прожилки вен, и сердце начинает биться с удвоенным ритмом.
Мужчина по-хозяйски проводит по ее телу руками, чуть убирает сбившееся вокруг талии платье, подтягивает Кристину к себе, так, чтобы головка члена уперлась в ее нежные, манящие складки кожи. И тут кое-что замечает. То, как прерывисто она дышит, как неестественно сильно пальцы вцепились в раковину под ней, как широко распахнуты глаза, в которых застыл… Что это? Страх? У Эрика дергается кадык, а член вибрирует, набухает кровью, просится внутрь вожделенного тела. Но ее страх почти осязаем. Страх этой девчонки, раскинутой перед ним, раскрытой, мокрой, влажной. Этот страх, кажется, можно пощупать.