Юденич
Шрифт:
Стоявший во главе британского Военного министерства Уинстон Черчилль был убеждённым сторонником самой широкой помощи Белым силам. Премьер-министр Ллойд-Джордж был вынужден считаться с движением английского пролетариата под лозунгом «Руки прочь от Советской России! ». Поэтому главу королевского правительства больше заботили предстоящие парламентские выборы, чем увеличение помощи белогвардейским армиям.
Дело дошло даже до того, что правительство Северо-Западной области дало указания своим представителям за границей, занимавшимся закупками продовольствия и боеприпасов для добровольческой армии, не знакомить
Правительство генерала Юденича с первого до последних дней своего существования испытывало постоянные финансовые трудности. Союзники выделяли денежных сумм всё меньше и меньше. Российские финансовые «тузы», осевшие за границей, стали совсем прохладно относиться к Гражданской войне, которая полыхала в покинутой ими России. Или иначе говоря, за редким исключением, не собирались больше раскошеливаться на содержание белых добровольческих армий.
С разрешения Верховного правителя России адмирала А. В. Колчака правительством Северо-Западной области в благополучной нейтральной Швеции были отпечатаны денежные знаки, «обязательные к приёму на русской территории, как казёнными и общественными учреждениями, так и частными лицами на всех рынках и базарах по обозначенной на денежных знаках стоимости».
Было официально объявлено, что через три месяца после занятия Петрограда они будут обменены на государственные кредитные билеты, из расчёта рубль за рубль. И более того, по желанию — даже на английскую валюту из расчёта сорок рублей на один фунт стерлингов.
Однако такая «финансовая реформа» имела негативные последствия. Когда в частях Северного корпуса генерала Родзянко задержанное за многие месяцы нижним чинам и офицерам жалованье стали выплачивать в «новых» денежных знаках, «создался нездоровый шум». Корпусной командир прилюдно высказался так:
— Наше правительство хочет расплатиться с бойцами этими фантиками! Неужели оно не способно на что-то другое?..
Положение можно было бы исправить. Но лондонское правительство не захотело поручиться перед английскими и иными финансовыми кругами за выпускаемые на северо-западе России бумажные деньги. Хотя юденичское правительство союзников об этом и просило.
Поэтому на банкнотах стояли только две подписи — главнокомандующего генерала Юденича и министра финансов его правительства Лианозова. Такие денежные знаки, естественно, обладали минимальной покупательной способностью. Попросту говоря, — их мало кто признавал за деньги.
Белая добровольческая Северно-Западная армия пополняла свои материальные ресурсы медленно. Была огромная неразбериха с количеством личного состава. По заявлению генерала Юденича на заседании Совета министров в сентябре 1919 года в рядах армии насчитывалось 27 тысяч бойцов. По данным же белого военного министерства через месяц её численность уже составляла 59 100 человек.
Из этого числа в штабе армии и приданных ему частях и учреждениях значилось 500 офицеров и военных чиновников, а в войсковых частях — 5.500 офицеров и чиновников, 1000 подпрапорщиков, сестёр милосердия, фельдшеров и военного духовенства, 200 вольнонаёмных специалистов — мастеров, машинистов и прочих, 353 фельдфебеля, 1.412 старших унтер-офицеров, 5.546 младших унтер-офицеров, 22 тысячи ефрейторов и 22.289 рядовых солдат.
Такая «разница» в определении численности белой армии Северо-Запада объяснялась весьма просто. Армейское командование таким образом рассчитывало получить от правительства «дополнительные» ассигнования, даваемые союзниками, на содержание терпящих немалые материальные и продовольственные лишения войск, особенно тех, кто находился на линии фронта.
Поэтому в октябре, по данным начальника снабжения армии генерала Янсова, её численность «достигала 56.600, из них бойцов 20.700». Однако через несколько дней белая армия Северо-Западной области состояла: 1-й армейский корпус — 58.742 человека, 2-й армейский корпус — 16.749 и 1-я пехотная дивизия — 15 тысяч человек. А всего — 75.491 едоков. Затем эту цифру подняли до 101.648 едоков.
Каждому «едоку» (столько их было на бумаге, а сколько в действительности — никому достоверно не известно) требовалось выдать жалованье. Рядовому полагалось в месяц 150 рублей, ефрейтору — 175, младшему унтер-офицеру — 200, старшему унтер-офицеру — 250, фельдфебелю — 300, подпрапорщику — 500, офицеру — 600 и выше (смотря по званию) и командиру корпуса — 900 рублей.
Одновременно были введены «пособия» для участников боевых действий и командировок: офицеру — по 16 рублей в день, рядовому — 6 рублей.
Имелась в материальном плане и «социальная защищённость» бойцов Белой добровольческой армии. Так, офицеры и военные чиновники получали по 200 рублей в месяц на жену и по 100 на каждого ребёнка до 16 лет.
Юденич и его министры старались «выбить» у союзников как можно больше средств на содержание добровольческой армии и обеспечение её боевой деятельности. Но это удавалось не всегда.
Белые власти провели на территории бывшей Псковской губернии мобилизацию военнообязанных. Среди мобилизованных, то есть тех, кто согласился служить в армии Юденича, оказалось большое число фронтовиков — унтер-офицеров и фельдфебелей бывшей царской армии, представителей «солдатской аристократии». Но много призывников уклонилось от воинской службы.
Юденичское правительство так и не выработало сколько-нибудь чёткой линии за время своей непродолжительной по времени деятельности. Указов и постановлений издавалось много, и порой они носили взаимоисключающий характер. Но самое страшное для Белой власти оказалось то, что её указания не выполнялись на местах.
Обращало на себя внимание то, что правительство Северо-Западной области многими своими решениями стремилось внести некое «успокоение» в деревню, пытаясь найти там некоторую опору Белой власти.
Так, в одном из правительственных аграрных постановлений стоял такой удивительный для современных исследователей событий Гражданской войны пункт:
«Охранить от хищения и захвата совхозы, коммуны, коллективы и др. советские имения, питомники и хозяйства, которые могли бы впоследствии послужить общеагрикультурным целям».
Правительство Северо-Западной области решило начать с Советами пропагандистскую войну. Как это делалось, лучше всего свидетельствует одна из прокламаций, выпущенная летом 1919 года только что открывшимся отделом пропаганды при министерстве внутренних дел правительства Юденича и утверждённая начальником военно-цензурного отдела Северо-Западной армии.