Юденич
Шрифт:
Впрочем, бермондтовская авантюра по захвату латвийской столицы успеха не имела и полностью город Ригу «белые немцы» и русские добровольцы не взяли. Уже 15 октября к морскому берегу подошла союзная англо-французская эскадра и обстреляла позиции Западной армии из корабельной артиллерии.
Вскоре армия Латвии, ободрённая содействием флота держав Антанты, сама перешла в наступление. Её противник, хотя больших боев и не было, в конце года оказался выбитым из Риги.
Тогда князь Авалов-Бермондт, присвоив сам себе звание генерал-майора, передал командование Западной добровольческой армией генералу Эбергарду.
Однако действия полковника князя Авалова-Бермондта имели для белых на Северо-Западе России весьма неблагоприятные последствия. Уже находясь в эмиграции, белогвардейский полковник князь А. П. Ливен, комментируя причины провала наступления армии Юденича на Петроград, скажет:
— Бермондт является одним из главных виновников неудач под Петроградом...
С этим суждением трудно не согласиться. Ведь Юденич как военный вождь Белого движения на Северо-Западе до последнего надеялся, что многочисленный флот союзников на Балтийском море придёт к нему на помощь: официального отказа Лондона и Парижа он так и не получил. А на деле он в наступлении оказался совершенно неприкрытым со стороны Финского залива. В те дни английская и французские эскадры расстреливали из орудий войска Западной русско-немецкой армии.
В отношении Авалова-Бермондта Юденич был совершенно прав в одном. Действия самозванного генерал-майора были настоящим предательством по отношению к Белому движению на Северо-Западе.
Наступление на Петроград в октябре Месяце продолжалось. Генерал Юденич самолично прибывает на фронт и с 3 октября непосредственно командует армией. Ему удалось в боевой обстановке уладить отношения с генералом Родзянко, и их конфронтация до поры до времени прекратилась. Более того, самолюбивый Родзянко становится помощником Николая Николаевича, показав себя не с самой плохой стороны.
10 октября произошёл новый всплеск наступательного движения Белой добровольческой армии. Первый армейский корпус под командованием графа И. К. Палена прорвал неприятельские позиции сразу в трёх местах.
Армия Юденича после упорных боев заняла Ямбург, Волосово, Красное Село, Гатчину, Детское Село, Павловск, это были подступы к городу на Неве. Красноармейские отряды отступали к Пулковским высотам, главному рубежу обороны красного Питера. На поле боя под Павловском белые собрали около 16 тысяч брошенных при отступлении винтовок и изрядное количество боеприпасов.
До самого Петрограда — столицы Российской империи — оставалось всего каких-то двадцать километров!
Наступательная операция завершалась, как казалось белым, более чем успешно. Их кавалерийские разъезды «видели» со стороны Лигова золочёный купол величественного Исаакиевского собора.
...Талантливейший русский писатель Куприн оказался участником тех поистине исторических событий Гражданской войны. В октябре 1919 года он вместе с бывшим атаманом Донского казачьего войска П. Н. Красновым, способным и плодовитым литератором, начальником пропагандистско-политического отдела (был и такой у белых) штаба Северо-Западной армии, стали выпускать в освобождённой от красных Гатчине «военно-осведомительную, литературную и политическую газету» под названием «Приневский край». Это явилось заметным событием.
Первый номер «Приневского края» вышел 19 октября 1919 года. Последний — 7 января 1920 года. Газета стала своеобразной летописью похода Белой армии под знамёнами полководца старой России Юденича на Петроград.
Тем событиям Гражданской войны писатель Куприн посвятил известную российскому читателю автобиографическую повесть «Купол Святого Исаакия Далматского». В ней он на обширном документальном материале и на своих личных впечатлениях рассказывает о причинах успехов и неудач октябрьского наступления армии Юденича. В своей повести Куприн заявляет:
«Я пламенный бард Северо-Западной армии. Я никогда не устану удивляться её героизму и воспевать его».
Куприн, бывший пехотный офицер Российской Императорской армии, так описывает поход Белой добровольческой армии «северцев» на красный Петроград:
«Страшная стремительность, с которой С.-З. армия ринулась на Петербург, действительно вряд ли имела примеры в мировой истории, исключая разве легендарные суворовские марши...
В офицерском составе уживались лишь люди чрезмерно высоких боевых качеств. В этой армии нельзя было услышать про офицера таких определений, как храбрый, смелый, отважный, геройский и т. д. Было два определения: «Хороший офицер» или изредка: «Да, если в руках». Там генералы Родзянко и Палён, оба высоченные гиганты, в светлых шинелях офицерского сукна, с оружием, которое в их руках казалось игрушечным, ходили в атаку впереди цепей, посылая большевикам оглушительные угрозы...
Пермикин ездил впереди танка, показывая ему путь под огнём из бронепоездов, под перекрёстной стрельбой, сидя на светлой, серой лошади...
Добровольцы — 20 тысяч в «сверхчеловеческой» обстановке непрестанных на все стороны боев, дневных и предпочтительно ночных, с необеспеченным флангом, с единственной задачей быстроты и дерзости, со стремительным движением вперёд, во время которого люди не успевали есть и выспаться. Армия не разлагалась, не бежала, не грабила, не дезертировала. Сами большевики писали в красных газетах, что она дерётся отчаянно...
Мне лишний раз хочется подтвердить о полном доброты, нелицеприятном, справедливом отношении Северо-Западной армии ко всем мирным гражданам, без различия племён и вероисповеданий. Доблестные офицеры и солдаты похода легендарны...
Расстреливали только коммунистов...»
Петроград для наступавших белых виделся совсем рядом. 21 октября завязались бои на знаменитых Пулковских высотах. Из города и крепостного Кронштадта на фронт были брошены все, кого можно было поставить под ружье. Сам город на Неве стал готовиться к уличным боям. Была объявлена мобилизация рабочих, членов профсоюзов и союза коммунистической молодёжи, партийцев.
15 октября Советская власть объявила Петроград на осадном положении. Белая эмиграция рукоплескала при одном имени кавказского полководца. Пресса всей Европы много писала об упорных боях за большевистский Петроград, колыбели двух революций — Февральской и Октябрьской 1917 года.
Советское правительство делает всё для того, чтобы удержать красный Питер. Спасать его из Москвы приезжает народный комиссар по военным и морским делам Лев Давыдович Троцкий, наделённый поистине диктаторскими правами. Перед отъездом из Москвы он публично заявил: