Ютланд, брат Придона
Шрифт:
Навстречу пахнуло могильным холодом, запахами тлена. Колун быстро вдвинулся в щель, все так же закрываясь щитом и глядя в прорезь между краем щита и шлемом, Ксена скользнула вдоль стены, Баливар и Святожор остались возле двери, та медленно повернулась вокруг оси, визгливо скрипнула и с неприятным чавкающим звуком закрыла проход.
Ютланд ощутил, как дрожь пробежала по телу. На миг почудилось, что вот так и останутся в могиле, и кости их истлеют здесь…
Святожор огляделся и сказал громко:
– А здесь мило.
– И богато, – добавил Баливар.
– Тебе бы в купцы, – заметил
– Так я и есть купец, – пояснил Баливар. – Это так, подрабатываю.
Склеп, как видел Ютланд, по размерам с немалый зал, стены в рисунках и барельефах, а посреди каменный гроб на таком же массивном постаменте из серого гранита. На стенах через равные промежутки укреплены широкие держаки для факелов, сейчас все горят жарко, слышится зловещее потрескивание.
– Богато, – ответил Колун сурово. – Вообще-то о любом народе лучше всего судить по его кладбищам и могильным плитам. Если ухожены – люди достойные. Если могилы заброшены…
– Особенно хороши бывают надписи, – сказал Святожор. – Какую только дурость не пишут!
– По надписям можно судить и о благородстве, – возразил Баливар. – Такое, бывало, прочтешь… слезки капают!
Ксена кивнула на далекий гроб, что в самом центре зала.
– Когда-то, – сказала она дерзко, – этот человек считал себя незаменимым!
Колун сказал хмуро:
– Он, в отличие от многих, не забыт. И над его могилой сражений теперь больше, чем у него было в жизни.
Он сделал шаг вперед, в дальнем конце зала, куда не достигает свет, раздался визг. Колун едва снова успел закрыться, и выставил острие меча.
Из тьмы выметнулось нечто огромное, визжащее на разные голоса, распалось на множество лохматых существ с длинными ножами в руках.
Ютланд ринулся в бой, занося дубину для удара. Древники, невысокие и хилые, слабые в бою, но умеющие магией замедлять движения жертвы – страшные противники, и Колун не зря проорал диким голосом боевой клич, что приводит врагов в бешенство и заставляет бросаться только на него, игнорируя других.
Вокруг древников расплылось облачко лилового тумана, Ютланд видел, как замедлились движения Колуна, его спасение пока только в тяжелых стальных доспехах, надетых поверх кольчуги, он все знает и щит потому приподнял, закрывая лицо, чтобы ножами не попали в узкую прорезь шлема.
Ксена забежала сзади и бешено рубила, но в какой-то миг и она замедлилась, начала двигаться, словно в воде по горло, только Святожор и Баливар отступили к самым дверям и с той же скоростью били по мерзким существам стрелами и пучками огня.
Ютланд вдохнул воздуху побольше и задержал дыхание. Его дубина беспрестанно крушила головы, плечи, разбивала грудные клетки. В черепе начался звон, легкие начали требовать воздуха, но он бил, крушил, сбивал на землю, швырял в стены, а когда наконец с жадностью вдохнул воздух, стрела Баливара пронзила предпоследнего древника, а шар огня из рук Святожора охватил его соратника.
Щит Колуна тяжело звякнул о плиты пола, сам вожак отряда едва держался на ногах, хотя доспехи выдержали, только в крупных царапинах.
– В голове звенит, – признался он. – Лупили так, что даже не знаю… Ют, хорошая работа! Ты один перебил почти половину. Как ты сумел?
– Задержал
– Надо было и мне, – задумчиво сказал Колун. – Не пришло в голову.
– Я задерживала, – возразила Ксена, – но сколько продержишь?
– Ют сумел…
– А вдруг Ют и не дышит вовсе, – сказала она недовольно, посмотрела на Ютланда хмуро и буркнула: – Ты от похвал не падай на спину и не маши лапками.
– Не расслабляйся, – сказал Баливар, переводя ее слова на нормальный язык. – Сейчас все повторится.
– И не раз, – добавил Святожор ехидно. – Здорово, да?
Ксена сказала в пространство:
– Как бы стало жить хорошо и весело, если бы вместе с древниками перебить всех чародеев! Или хотя бы потом, после дивов…
– Добрая ты, – сказал Святожор довольно. – Когда вернемся, возьму тебя в жены. А то у меня пока только две.
Баливар сказал громко:
– Готовьтесь, сейчас попрут снова. На счет «три»… Один… два… три!
Колун на счете «два» поднял щит в позицию и чуть подался корпусом вперед, готовясь встретить напор. Баливар оттянул тетиву до самого уха, Ксена прижалась к стене и замерла.
Древники выкатились воющей толпой точно на счет «три», словно это Баливар ими командует. Колун заорал дико, древники метнулись к нему, Ксена оказалась за их спинами. Страшно заблистали ее мечи, вспыхнули яркие огни на посохе Святожора.
Ютланд снова задержал дыхание, видел, как раздулся Святожор, у Ксены даже щеки стали, как у хомяка, возвращающегося с поля. Сам он бил и крушил дубиной дольше всех, первым замедлился Колун, затем выдохнула резко Ксена, и сразу ее движения стали плавными, как во сне, дольше продержались Святожор и Баливар, но к этому времени перебили больше половины, а сам Ютланд в смутном удивлении ощутил, что ему дыхания хватает… А вообще-то драться можно и с открытым ртом.
Когда последний древник рухнул, еще долго слышалось только тяжелое дыхание, хрипло ругался Святожор, наконец Колун проговорил, задыхаясь:
– Еще две… волны…
– Три, – сказал Святожор.
– От силы три, – сказал Колун. – И все… победа… Держитесь…
Все они и так, на взгляд Ютланда, держатся хорошо. Даже не слишком устали, только Колун дышит тяжело и опирается на меч, как пастух на посох. Хотя ему досталось больше всех, красивый плащ изорван в клочья, глупо надевать его в такие места, его явно порвут, но, видимо, у ратоборцев это какой-то знак или вообще ритуал.
Через некоторое время Баливар, у которого особое чувство времени, начал считать, древники выбежали в точно указанное им время, и это взбодрило Ютланда, все идет, как и предусмотрено. Он крушил дубиной с еще большей яростью, но как только перед глазами появлялась красная пелена, а из горла начинал вырываться звериный рык, он вспоминал Мелизенду, что останется беспомощной в гостинице, и снова с радостным удивлением понимал, что сумел остановиться на опасном пороге.
После схватки Колун задыхающимся голосом сетовал, что блестящий панцирь стал совсем матовым и шершавым от лап древников, что у них за когти, закаленное железо царапают, Ксена в ответ молча показала руку и плечо, над которым сейчас колдует Святожор, останавливая кровь.