Южнее реки Бенхай
Шрифт:
Восставшие захватили в качестве заложников американских инструкторов во главе с полковником Фрон-дом, заняли американскую радиостанцию и передали по ней ультиматум в Сайгон: немедленная автономия горцам. Если этого не будет, американских офицеров ожидает расстрел. Полковник Фронд начал вести маневры, чтобы выиграть время. До своего пленения он успел сообщить, что происходит на базе, и попросил выбросить десант для усмирения взбунтовавшихся дикарей.
Встретившись с комитетом, руководившим восстанием, Фронд говорил, что все беды горцев идут не от американцев, а от вьетнамцев, сидящих в Сайгоне. Если бы смелые горцы порвали с Сайгоном, то американцы могли бы платить им больше денег и лучше кормить их.
— Нам сайгонские
И члены комитета поверили словам полковника, одевшегося для беседы с ними в парадную форму со всеми орденами. Они разрешили американцам взять два «джипа» и один бронетранспортер и покинуть базу, чтобы быстрее добраться до Сайгона.
Через два часа после удачного спасения полковник Фронд командовал двумя батальонами десантников, брошенными на расправу с горцами. Восставшие очень скоро поняли свою ошибку, они взорвали склады, вывели из строя два десятка вертолетов, захватили сколько могли оружия и разбежались по своим лесным селениям. Более четырехсот из них пришли в лагерь Ин Бая и попросили принять к себе.
База в Митхане перестала существовать. Американское командование решило не восстанавливать ее, а сай-гонская администрация без помощи американцев и вовсе не решалась брать хлопотное дело на себя, оно не очень доверяло своим солдатам вообще, а рекрутам из горных племен — тем более. В своих отношениях к горцам оно придерживалось того же мнения, что и полковник Фронд: нельзя доверять оружие дикарям.
Еще с месяц пробыл Фам Лань в партизанском отряде горцев. Он подробно информировал штаб фронта, как выполнил поручение, сколько привлек к активной борьбе верных людей, и попросил прислать опытных командиров, потому что, как он сообщил, это крупное, хорошо вооруженное формирование может стать не просто партизанским, а настоящим воинским подразделением. Он высоко оценивал качества горцев как воинов, их смекалку, храбрость и сочувствие идеям, о которых он все это время не уставал повторять.
В ответном послании, от имени заместителя главкома, высоко оценивалась проделанная им работа, сообщалось, что группа командиров для помощи воинам-горцам будет послана в ближайшее время в район дислокации отряда. Ему было приказано вернуться в штаб фронта для получения нового задания.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Чем больше нарастал накал вооруженной борьбы от реки Бенхай на севере до дельты Меконга на юге, тем неувереннее становилась жизнь в Сайгоне. В сайгонской администрации проходили беспрерывные перетряхивания министерств, смещались со своих постов военные, заменялись губернаторы провинций, за малейший намек на критику режима закрывались газеты. Особенно подозрительно относились власти к интеллигенции, открыто выражавшей свои радикальные взгляды. В канун нового, 1967 года сайгонская контрразведка провела «санитарную обработку» города. За тюремную решетку было посажено 4790 человек, именуемых опасными элементами, которые могли испортить и веселое рождество, и счастливый Новый год.
В обстановке общей неуверенности, когда люди не знали, что будет с ними завтра, необычайно бурную деятельность развили предсказатели судеб, гадалки, хироманты, астрологи. К ним стали обращаться торговцы, чтобы узнать, стоит ли им держать капиталы в местных банках или заранее перевести их в Нью-Йорк, Париж или Сидней. Как наркотическое средство успокоения принимали их прогнозы политические деятели, не знавшие, как себя вести, кого поддерживать и с кем отказаться
Мадемуазель Кларе, долго содержавшая увеселительное заведение в районе старого рынка, с помощью волшебных карт, хрустального шара и астрологических знаков бралась предсказывать все, что вас интересует. Единственное ее условие для успешного гадания — сообщить место и время рождения с точностью до часа и перевести предварительно на ее счет в банке определенную сумму.
Профессор магии Нгуен Тюонг просил связаться с ним по телефону в любой день, кроме воскресенья, и не ранее, чем будет сделан перевод гонорара. Зато полная гарантия безошибочного предсказания судьбы, потому что профессор открыл невиданные возможности читать книгу жизни каждого человека по совершенно новым предметам оккультного искусства.
Мисс Фи Ван сообщала, что она принимает в своей квартире ежедневно, безвыходных и перерыва, и — не только предсказывает судьбу, но и дает рекомендации, как ее лучше устроить. Как бы между прочим она добавляла, что, несмотря на свою молодость и небесную красоту, что вроде бы не вяжется с представлением о гадалках, она наделена особым даром предвидения. И еще: мисс Фи Ван просит женщин, не беспокоить ее.
К услугам высших чиновников сайгонской администрации были, естественно, и самые высокооплачиваемые предсказатели, способные в мелких разрозненных фактах разглядеть тот, который как раз и таит самое сокровенное, самое главное, что не могут заметить хироманты и астрологи, наделенные менее проницательным взглядом видеть сквозь время.
Премьер-министр южновьетнамского правительства Нгуен Као Ки, почувствовавший, что президент Нгуен Ван Тхиеу оказался более сильным и властным, чем он рассчитывал, по своим собственным приметам все больше убеждался, что новый год вряд ли принесет ему те лавры триумфатора, безраздельного правителя страны, на которые он нацелился и имел, кажется, все основания рассчитывать. И тут никакой, пусть даже самый титулованный, предсказатель ничего не мог поделать. Он считал себя более мудрым провидцем будущего, чем все самые именитые специалисты в этой области, вместе взятые. Умение Ки читать и предсказывать будущее опиралось не на кривые или прямые линии руки или положение звезд на небе, а на закрепление своих людей на самых важных постах, на преданные воинские подразделения, особенно авиационные и воздушно-десантные, на точное знание того, что творится в окружении президента, какие вынашиваются идеи и ведутся интриги. Один из адъютантов Тхиеу, получавший большую зарплату от премьера, чем от президента, держал Као Ки в курсе всех закулисных дел во Дворце независимости. Премьер пытался нейтрализовать их вредное для себя последствие, но стал замечать, что между ним и американцами отношения понемногу расстраиваются. Внешне будто ничего не изменилось: все та же любезность, все та же раклама в прессе каждого шага премьера. Но если подумать, проанализировать отдельные разрозненные факты, картина углубляющегося раскола становится все более очевидной.
На одном из многочисленных приемов высшей знати посол Лодж, будто случайно, отвел премьера в сторону, стал схематично, не вдаваясь в детали, говорить о новой конституции, проект которой несколько дней назад премьер лично прислал на бульвар Тхоннят. Конституционная комиссия, возглавляемая фактически премьер-ми-нистром, сделала все, чтобы рядом статей усилить исполнительную власть премьера и ограничить законодательные функции президента. По проекту, который Нгуен Као Ки послал Лоджу, выходило, что премьер, игравший последние три года более активную роль в делах государства, чем президент, ничего не приобретал нового, разве самую малость. Зато протокольные функции, блеск внешних президентских атрибутов власти усиливался. На этом фоне могла оказаться не очень заметной зависимость президента от премьера.