За границами легенд
Шрифт:
— Странные отношения…
Мужчина рассмеялся.
— О, в этом мире существует много разных отношений! Часть мы выбираем сами, а другие просто случаются. Мы рвём их или принимаем в свою жизнь.
Помолчав, проворчала:
— Вы иногда говорите мне ужасные вещи! И ещё так спокойно!
— Но вам же нравится говорить прямо? — эльф насмешливо вскинул брови, — Вот я и пытаюсь быть с вами откровенным. Насколько могу, — усмешка скользнула по его губам, — Нет, насколько хочу. Настолько, насколько это может быть полезным для вас и для меня.
— О-откуда вы знаете? Что мне нравится?
— Вы быстро подружились с Акаром и с Нэлом. И с принцем. Эти трое любят говорить прямо. Да, Акар умеет врать. А вот Нэл и Лэр врут редко, только когда есть очень серьёзная причина. Так что я просто предположил, что вы можете быть чем-то на них похожи, раз так легко с ними сошлись. Немного поэкспериментировал. На вас. И моя догадка подтвердилась: вы иногда совершенно искренне выдаёте мне ваши мысли и чувства, в то время как с другими вашими учителями вы не смогли найти общий язык. А они всё о красоте, да о красоте… и много о чём… несущественном… Что вас лично не цепляло.
Вздохнула.
— Вы… вы читаете меня как открытую книгу. И других тоже. Видимо, у вас особый талант. И по этой части тоже.
Син рассмеялся и весело возразил:
— Нет, что вы! Не перехваливайте меня! Признаюсь, я и сам ненавижу напускную лесть. Вот похвала за то, чего я искренне старался осуществить — другое дело. Признание моих заслуг я люблю. Я всего лишь стараюсь внимательно следить за тем, что происходит. Забыть обо мне. И просто смотреть на других, — он усмехнулся, — Конечно, на некоторых моей проницательности не хватает. И некоторые по-прежнему продолжают меня удивлять.
Присела на подоконник, выглянув на клумбы, обсыпанные сияющей росой. Едва не сломала цветок голубой лилии, со стебля, который с каждым днём норовил всё больше и больше подобраться в мою спальню. Син выжидал. Обернувшись, серьёзно спросила:
— А если я… всё же полюблю другого?
— Я буду рад за вас, — усмешка, хотя и грустная.
Чуть погодя, эльф серьёзно прибавил:
— А ещё я буду вам завидовать. Я ещё никогда никого не любил. Или, может, когда-то давно… ещё в начале молодости… Но это чувство было такое мимолётное! И так быстро увяло…
Хотя меня и раздражал его расчётливый ум, не первый уж день, но вдруг у меня мелькнула мысль, что его непреклонная уверенность в себе и упрямство выглядят очень симпатично. А ещё мне нравилась его прямолинейность. Один из немногих местных, кто говорит, что думает. Хотя бы иногда. И я могу хоть сколько-то быть откровенной с ним. И ещё мне понравилось, что он идёт до конца. Такой спокойный во время своей казни. Такой смелый. И упрямо рванувшийся состязаться, едва его драконий лекарь на ноги поднял. Да, Син был красивым и сильным мужчиной. Возможно, его ум и характер могли пригодиться и всей стране. Я умом это понимаю, но… но дальше симпатии у меня в сердце ничего не рождается. Ни к кому. Или отец прав? И оно и в правду рождается со временем, то самое чувство?..
— Вы позволите мне немного уменьшить содержимое этого сосуда? — Син вдруг кивнул на графин с розовато-бордовым отваром, стоявший на моём столике.
Сосуд и бокал, один единственный.
— Конечно, угощайтесь. Только… там всего один бокал.
— А вы против того, чтобы я им воспользовался? — внимательный взгляд.
— Мне всё равно. Если, разумеется, вы не брезгуете пить из того бокала, из которого уже кто-то пил. Но я вас предупредила. Так что всё честно, верно?
Мужчина как-то странно ухмыльнулся. Весело сообщил:
— Нет, я не побрезгую. Тем более, что это ваша посуда.
Подошёл к столику, отлил себе отвара до самого края. И, задумчиво смотря на меня, медленно поднёс бокал ко рту, ни капли не расплескав. Пригубил немного. Как-то странно улыбнулся.
Поинтересовалась:
— У вас случилось что-то хорошее?
Эльф насмешливо вскинул брови:
— А у вас… нет?
Вздохнула и проворчала:
— Я не понимаю, к чему вы клоните.
Син отпил ещё немного, продолжая внимательно наблюдать за мной. Потом серьёзно произнёс, проводя кончиком указательного пальца по краю:
— К примеру, вы приглянулись королеве. Разве это не отличная новость?
— Она… вам сказала? — подалась вперёд.
Было бы странно сдружиться с женой моего отца. Хотя… мысль, что эта женщина симпатизирует мне, была приятна. Хотя, конечно, странно, ведь я ей чужая. И меня отец так неожиданно в их дом притащил. Да ещё и когда их сын был едва живой, а меня могли сделать наследницей. Вроде бы ей полагалось меня ненавидеть.
— Она мне ничего не говорила, — Син усмехнулся, — И слухов подобных по лесу ещё не идёт. Но у вас в комнате появился отвар из чайной розы Жёлтого края. Это любимый напиток королевы. И кусты с этой розой в основном выращивает именно она. И не так уж и часто королева переводит на других свой любимый напиток.
— Она… и куст мне подарила такой.
— Вот видите, — мужчина подмигнул мне и отпил ещё немного, — Благодарю вас за угощение. Я тоже люблю этот отвар. Спокойно, но… люблю…
— А почему вы так улыбаетесь?
— Я?.. — загадочная улыбка.
Кажется, он был чем-то очень доволен.
Син медленно опустошил бокал. Очень медленно. И невозмутимо уточнил:
— Вы позволите мне взять ещё?..
— Да, конечно. Возьмите.
Мужчина медленно наполнил бокал снова. До краёв, задумчиво поводил стаканом, глядя в окно. Впрочем, опять ни капли не разлил.
Проворчала:
— Похоже, вас не слишком-то и мучает жажда!
— Верно, — он усмехнулся, глядя на меня, снова рукой с бокалом поводил, глядя уже на напиток, потом — на меня.
— Тогда зачем?..
— Вам, правда, это интересно?
— В общем-то, да. Тем более, я не могу видеть ваши мысли и чувства также спокойно, как и вы — мои. Разве что вы сами что-то мне расскажите.
— Вас это огорчает?.. — внимательный взгляд, испытующий.
Не ответила сразу. Он пригубил напиток, впрочем, продолжая смотреть на меня. И, когда этот бокал поднял ко рту, то ни капли не расплескал.