За границами легенд
Шрифт:
Мы сидели и молчали. Говорить не хотелось совсем. Да и вроде было бы не о чем. Я бы не рискнул ей рассказать о моей ужасной ошибке. Я… я боялся, что тогда свет в этих глазах, временами смотревших на меня, погаснет. Свет и тепло. Редкий согревающий взгляд… Сила целителей или чистота души… Тепло неравнодушных… Да и… О чём говорить? У эльфа и у человеческой девушки вряд ли найдётся много общих тем. Тем более, простолюдинки. Им не до музыки. Разве что они все изучают с детства шитьё да практикуются в вышивке. Ах да, вышивка…
— Сама вышивала? — указал рукою на её платье.
— Ага, — она просияла, пояс погладила, — А это мне жених подарил. Правда, красиво сделал?
— Очень красиво, — притворился заинтересованным.
Жених! Что за злая судьба: слушать восторженные слова о мужчинах, выбранных вместо меня?
— У меня столько младших… И нету приданного, — она грустно куснула губу, — Только разве что дом… и всё старое… — глаза её бодро блеснули, — Но он готов взять меня и так! Хотя он и сам из небогатой семьи. Он хороший!
— Кажется, он любит тебя.
Или ему лень строить свой дом?..
Я этого парня или мужчину ни разу не видел, но почему-то почувствовал поднявшуюся внутри меня злость. Она так радостно говорила о нём. Любит…
Всё бы ничего… Может, мы могли бы переждать этот дождь и так. И я мог бы даже снести эту пытку, когда эта глупая девочка вздумала расплести свою косу и расчесывать роскошное одеяло из блестящего огня своими пальцами… женские волосы… длинные распущенные женские волосы… это настоящее волшебство! Вон как интересно складывается: белая-белая кожа рук и шелковистые струи огня по ней… Пламя, которое струйками стекает между её пальцев… В Эльфийском лесу не было рыжеволосых женщин. Разве что крайне редко такие рождались среди полукровок, рождённых от связи эльфов и людей. Странное дело, ведь прародительница нашего народа имела волосы цвета пламени — и эту деталь сохранили древние легенды и принесли в своих невидимых ладонях до нас…
А юная женщина всё расчёсывала и расчёсывала свои волосы… Медленно, осторожно изящными пальцами их касаясь… и это было настоящее колдовство… Я затих, завороженный, а она долго этого не замечала. Не понимала, что искушает меня. Дитя… доброе и наивное… а тело уже созрело… Интересно, оно уже знает ласки её жениха?
Шумно выдохнув, отвернулся.
Надо было уйти. Просто уйти под дождь и скрыться навсегда. Кто я и кто она? Нет, даже плевать, что я — чистокровный эльф в энном поколении и даже из правящей семьи! Но я — мужчина. Испорченный. Жадный до ласк. А она — ещё невинное дитя. Может быть, она всё же ещё невинна. И в Белом краю принято хранить до свадьбы «девичью честь»…
— Вы чего? — спросила она встревожено, — Что-то случилось? У вас что-то болит?
— Ничего! У меня ничего… — обернулся и застыл, — Не…
И совсем слова порастерял.
Огненные волосы, всё ещё распущенные, стекали по её плечам и по груди. Вздымавшейся под плотным платьем… Но всё ещё был виден её силуэт… заострившиеся от прохлады линии груди… красивой груди…
Тяжело вздохнув, я выскочил из укрытия. Под дождь. Позволяя прохладным струям омыть моё лицо и разбавляя мои мысли. Злые мысли о женихе этой красавицы… Жестокие мысли о том, как бы я мог прикоснуться к её телу…
Всё бы могло не случиться.
Только она вдруг отчаянно завизжала. Я резко обернулся. Она испуганно шарахнулась в сторону от ускользавшего тёмного хвоста. На меня. Я невольно её подхватил. А она испуганно прижалась ко мне. Тёплая… омытая дождём…
— З-змея! — дрожащей рукой указала вслед за удаляющимся изгибами хвостом. — Г-гадюка!
— Эк ты некстати, мир!
— Ч-чего? — растерянный взгляд уже на меня.
Молодое тело рядом со мной. Её мягкая грудь, упирающаяся в мою… Нежная… Я слышу, как напугано, как быстро бьётся её сердце… Вот бы оно так трепетало от моих ласк! Мягкое тёплое тело… Струи жидкого прохладного огня по её плечам… Напуганные глаза…
Невольно погладил напуганное дитя по голове:
— Успокойся. Её уже нет.
— Думаете? — отчаянный взгляд.
Снова погладил её по пушистым волосам.
— Хочешь, я её куда-нибудь закину? Заклинаньем?
— А вы можете? — робкий взгляд, разбавленный нотками надежды.
— Могу, — кивнул.
И невольно слегка стукнул её по носу кончиком указательного пальца.
Она не возмутилась. Смущённо потупилась.
— А вы… а вы мускулистый… — сказала растерянно, — Странно, а так вы выглядели худым…
А я как назло вспомнил, что её мягкая грудь упирается в меня.
Робкий взгляд. Глаза сверкающие. Яркие свежие губы, немного пухлые…
Не удержавшись, осторожно поцеловал её… Мягкая…
Опомнившись, девица оттолкнула меня. Вывернулась. Я и не пытался её остановить.
Но…
Ей бы ударить меня. Мужика незнакомого, вздумавшего целовать её! Заорать! Убежать от меня! Но это глупое дитя растерянно потрогало свои губы.
— Так вот оно как… — сказала она задумчиво, — Вот как целуются…
Дитя… наивное… чистое… нетронутое… глупое. Очень глупое.
Невольно усмехнулся:
— И не только так.
— А что… и ещё как-то можно? — распахнулись растерянно глаза.
Она одна будила во мне столько разных эмоций и чувств…
Я невольно рассмеялся, потешаясь над её юной глупой простотой.
И, смеясь, неожиданно сам для себя, вдруг притянул её к себе, приникая к её ярким губам.
Она сначала замерла растерянно. Потом замерла уже намеренно, мерзавка! Видимо, ей это понравилось. А я… я всё не мог от неё оторваться… Наконец, насладившись моими умениями в поцелуях, она наконец-то вывернулась от меня. Но не злобно. Так, растерянно. Потупилась смущённо.
— Вот, значит, как ещё можно…
И задумчиво провела по нижней губе указательным пальцем. А потом ещё и губу нижнюю прикусила задумчиво. Её губы стали такими яркими…
Кровь к моей голове прилила…
Я помню, был проблеск сознания. Когда вдруг понял, что уже крепко обнимаю её, исступленно целуя. Целую чужую невесту!
И я разжал руки, отступил от неё. Рванулся под дождь.
Но она…
Это дурочка сказала, а я, убегающий, расслышал:
— Это было… приятно…
Сжал пальцы… с радостью сжал бы их на её волосах… на её пышной груди… коснувшись её…