За границами легенд

Свительская Елена Юрьевна

Но… это месть едва не сгоревшего заживо мальчишки — за родителей, которых незаслуженно обвинили и заставили выпить яд. Он вполне бы мог вернуться ради мести, если бы выжил. Тем более, что он считал Рана своим отцом.

Но… Если это и есть мой Кан, если он в тот страшный день сумел выбраться из пожара… Его могло спасти только неожиданное перемещение! Судорожный всплеск магии у ещё только начавшего изучать её ребёнка. Вот как он интуитивно поджёг азлу во дворце, так же мог и переместиться! Мог… Как он разрушил створки двери в залу и ворвался ко мне и королеве, он мог так же интуитивно использовать магию, чтобы спастись от жара пламени… от ужаса… от жуткой боли в обгорающем теле. Если это и правда мой Кан, и он смог в тот день переместиться… Или же он

не сумел вновь воспользоваться магией, чтобы вернуться в Эльфийский лес, или испугался возвращаться, или лежал где-то, задыхаясь от боли… А впрочем, он не боялся прийти ко мне, когда его родителей схватили и увели. Значит, он не вернулся в тот день и в последующие по другой причине. Просто не смог использовать магию для возвращения… или страдал от ожогов в чужой стране. А потом решил, что его родители уже ушли за Грань.

Может быть, мой сын в те дни сам был на Грани? Я его не защитил. Я своего сына не смог защитить! Что же я за отец такой?! Сам ли он выжил?.. Или его кто-то подобрал, лечил? Ни в тот день, ни в тот месяц, ни в тот год Кан так и не вернулся в Эльфийский лес. Он пришёл через три десятка лет. Пришёл и разрушил одно из главных сокровищ Эльфийского народа. Он развеял пылью мой дом! Может быть, дело не столько в ценности наследия древних мастеров и магов, а в том, что дворец был моим домом? Домом эльфа, который, как он считал, не помог ему спасти его родителей. Ведь Тэл не сказала ему правды. Ведь он сбежал и так и не узнал, что Тэл и Ран ещё живы, что я помиловал их, в надежде позабыть о его серых глазах, смотревших на меня из огня.

— Мой король, как вы? — тихо спросила Нён.

Как я? Я не мог рассказать. Я ничего не мог рассказать! Как я жил после того, как был впервые очарован ещё юной Тэл… Как я жил, когда она улыбалась Рану… Как я дерзнул поймать её за край шали в саду… Как упоительно сладка была та единственная ночь для меня и как горька для неё… Как я жил, когда она оттолкнула меня при всех, отказавшись стать моей королевой… Как я увидел эти серые глаза в зале, охваченной огнём… Как я понял, что погубил собственного сына и даже не сумел вмешаться… Как я жил все эти годы, когда видел его глаза в кошмарных снах… Как я жил все эти годы, я не мог рассказать. Я ничего не мог рассказать! Ничего!

И ещё я боялся, что мне только почудилось. Что мне всего лишь померещилось. Что моё измождённое многолетней пыткой сознание ухватилось за малейший проблеск надежды и придумало всё. Что мой первый сын погиб там, в огне. Что наш сын с Тэл погиб именно там.

А если мой Кан всё-таки выжил, как я мог что-то ему сказать? Он отплатил мне сполна за мою жестокость! Даже если я один буду знать, кто разрушил дворец, всё равно этот позор ляжёт на меня тяжким бременем. Но я не могу ему рассказать, чей он сын. Я даже не могу явиться к нему и обрадовать, рассказав, что Тэл и Ран живы! Вдруг услышав это, он тотчас примчится сюда? И его поймают? Страшной будет участь разрушителя дворца. Должно быть, ему придётся самому выпить яд из Чёрной чаши. Один из самых жутких ядов. Я хотел заставить выпить яд из Чёрной чаши его приёмного отца, но… сам же подставил собственного сына: теперь его могут заставить выпить яд. А король обязан сам отдавать напиток гибели в Чёрной чаше. Я… Я должен буду отдать Чёрную чашу совему сыну?! О, нет! Что же я наделал! Я подставил своего сына! Я также боюсь говорить и Тэл, что он жив. Да, она была бы счастлива, услышав, но… Вдруг на радостях она привлечёт слишком много внимания — и его поймают? Вдруг, Тэл опять посмотрит на меня с ненавистью, припомнив ту ночь? Вдруг она… она поймёт, кто подставил её мужа? Мне страшно смотреть в её глаза сейчас, но если она поймёт…

Если мой сын выжил, то лучше ему никогда больше не возвращаться в Эльфийский лес! Так будет лучше для него. Так у него будет возможность спастись. А я до конца жизни буду дрожать от мыслей, что его могут поймать. Я… я найду пустыню — и высажу там Памятную рощу. Я буду молить Мириону, чтобы она его сберегла!

Ночь закрыла облака… опять…

И снова гибну я… опять…

И снова ночь в душе…

И время б обернуть мне вспять!

Я смотрю на этот день…

Я не вижу его свет… день…

Закрыла пропасть солнце…

Я… я вижу только тень…

Страх сковал всё изнутри…

Боль сожгла всё изнутри…

Покой я вижу лишь в мечтах…

Ты… ты слезы мне утри…

В моих оставшихся мечтах…

В последних золотых мечтах…

Почувствовать объятия твои…

Хотя бы в снах… хоть в снах!..

Я… забуду скоро, что есть…

Покой что в мире есть…

Мне кажется, не здесь…

Как будто злая месть…

За что пропало солнце вдруг?

Пропал цветочный запах вдруг?

Я вижу только мрак…

Один лишь мрак вокруг…

Ночь закрыла облака… опять…

И снова гибну я… опять…

И снова ночь в душе…

И время б обернуть мне вспять!

Лучше бы Акар не привлекал внимание к тому обрывку магического следа! Если ещё и чистокровных драконов привлекут… если они найдут моего сына…

Для чего ты вмешался, Акар? Как ты посмел вмешаться?! Не будь тебя, я бы, быть может, никогда и не заметил этого сходства между разрушителем дворца, виденным мной всего чуть-чуть, и сыном Тэл! Но зато и Кану было бы безопасней!

Хорошо, королева напомнила о существовании Забытого или даже нескольких Забытых в королевском роду. Это отвлечёт любопытствующих. Это должно их отвлечь. Надеюсь, отвлечёт.

Но этот Нэл… Он так некстати упал в день разрушения дворца, за мгновение до разрыва магического слоя, скрывшего следы преступника. Или даже очень кстати упал, вовремя? Сам получил удар кинжала, но… А если это он разорвал магический слой? Его подозревали в этом. Для чего ему прикрывать разрушителя дворца? Если он именно прикрыл, а не пытался его схватить. А если… если Нэл узнал Кана? Младший сын Тэл обожал своего старшего брата, расспрашивал о нём, подражал его привычкам. Если Нэл пытался спасти преступника, значит, он… он его узнал? Учитывая, как младший брат обожал старшего, он бы мог рискнуть собой ради его спасения. Если бы Кан был живой.

Но Нэл — сообразительный парень. Он ни за что не признается. Он бы точно этого не сказал. Значит ли это, что у моего старшего сына есть ещё один защитник? Преданный ему. По-настоящему преданный ему. Это было бы прекрасно, вот только… Странно, сын Рана защищает моего сына! Мой Лэр заботился о Зарёне. Я не понимаю этих детей. Почему они сошлись?

Но… если Нэл однажды узнает, что Кан — не сын Рана, а мой, то станет ли он защищать Кана также пылко, как и сейчас? Или… хуже… Если Нэл узнает, что это я оклеветал Рана, то… то вряд ли он будет защищать моего сына также верно, как и сейчас!