За три мгновения до свободы. Роман в двух томах. Том 1-2
Шрифт:
Глава 8. Лучший способ запомнить правила.
Судно гулко стукнулось привальным брусом о причал, замелькали в воздухе швартовочные концы, зазвучали команды и приветственные возгласы матросов, обрадованных встречей с землей. Загремели спускаемые с корабля трапы.
Только сейчас Восемьсот двадцать четвертый заметил, что мучивший их всю дорогу дождь прекратился. На свинцовом куполе вдруг появилась трещинка, которая стала шириться и расти, будто огромные невидимые руки разрывали осточертевшую серую пелену, оголяя ослепительно-синюю небесную высь. Солнце брызнуло сквозь
Первым спустился, гремя коваными сапожищами по хлипкому трапу, капитан конвойной команды, сопровождавший узников во время плавания. Обменявшись приветствиями с встречающим его офицером, капитан вручил ему все положенные в таких случаях бумаги и документы, передавая с ними и дальнейшую ответственность за пленников. Теперь капитан мог облегченно вздохнуть. Он свою миссию выполнил, и его живой груз теперь является собственностью Крепости.
– Да, и еще, – добавил капитан, доставая из внутреннего кармана конверт с красной императорской печатью. – Этот пакет лично для коменданта Крепости господина Торна от Его Величества Императора. Велено передать лично в руки.
– Конечно, господин капитан, следуйте за мной, я провожу Вас к коменданту.
Офицер передал документы своему помощнику и вместе с гостем поспешил по пристани к распахнутым крепостным воротам.
Меж тем на судне продолжалась оживленная возня. Грохнула о палубу освобожденным концом общая цепь и загремела, скользя по кольцам арестантских оков. Человеческая змея облегчённо вздохнула, распалась на части и посыпалась горохом по корме. Невольники разминали затекшие члены и опасливо поглядывали сверху вниз на сверкавший солдатскими штыками причал.
– Становись! – загремела команда, и конвой начал выстраивать заключенных в цепочку один за одним.
Подхватив за кольца мешавшие передвигаться цепи, узники зашаркали босыми ногами по палубе к ближайшему трапу.
– А ну, не наваливайся! По одному по трапу спускайсь! – скомандовал конвоир и слегка подтолкнул ружьем ближайшего к нему заключенного.
– Куда прешь, скотина! Сказано же по одному! – заорал он на следующего и наотмашь всадил приклад в небритую арестантскую скулу. Заключенный рухнул как подкошенный, заливая палубу хлынувшей из разбитого рта кровью. Его оттащили за ноги в сторону и окатили холодной водой. Спустя минуту он уже снова стоял в строю. Стоял уже не так уверенно, с помутневшим взглядом, прикрывая расквашенное лицо дрожащими руками. Но зато, до самого окончания высадки ни у кого из заключенных больше не возникало желания ослушаться команды.
Узники неуклюже скатывались по трапу. Внизу их поджидал успевший вернуться гарнизонный офицер со списком арестантов в руках.
– Девятьсот тридцать шестой, – громко читал выжженные на лбах номера помощник офицера.
– Есть, – отмечал в списке офицер. – На пристани в колонну по одному становись! Следующий!
– Одна тысяча тридцать пятый.
– Есть. Следующий!
– Восемьсот девяносто седьмой.
– Есть. Следующий!
– Девятьсот семнадцатый.
– Девятьсот семнадцатый есть. Следующий!
– Восемьсот двадцать четвертый.
– Есть. Восемьсот двадцать четвертый, в сторону! Встанешь в конец строя. Следующий!
Двое солдат, следуя команде, тут же оттеснили Восемьсот двадцать четвертого в сторону от остальных заключенных, строившихся на пристани в колонну. Когда последний из узников спустился по трапу и занял свое место, Восемьсот двадцать четвертого грубо подтолкнули к общему строю, замкнув им колонну. Сзади и по бокам их сопровождали солдаты с ружьями наперевес. Строй, гремя цепями, медленно двинулся к воротам замка.
– Итак, животные, добро пожаловать в Крепость! – громко, чтобы слышали все, произнес офицер, вышагивающий рядом с арестантами. – Забудьте обо всем, что было с вами раньше. Забудьте, кем вы были, или кем хотели стать. Отныне и навсегда вы – собственность Крепости. Никто из вас уже никогда не покинет этих стен. И если вы не хотите, чтобы ваши последние дни превратились в ад, вам нужно только одно – неукоснительно соблюдать правила Крепости. А чтобы вы их лучше запомнили, вам их сейчас доходчиво разъяснят.
Колонна заключенных покорно втянулась в ненасытное чрево Крепости. За спиной Восемьсот двадцать четвертого заскрежетали и с грохотом захлопнулись тяжелые ворота, сузив для пленников весь окружающий мир, всю необъятную Вселенную до крохотного клочка земли, затерянного в море и заключенного в мрачные крепостные стены, а жизнь разделив на «до» и «после». Хотя в этом «после» уже и не было никакой жизни.
Идущий во главе строя заключенный номер Девятьсот тридцать шесть вдруг невольно остановился. Впереди в узком бутылочном горлышке, в котором они очутились, их ждал еще один строй солдат. Солдаты стояли в проходе попарно у правой и левой стены лицом друг к другу и держали в руках вымоченные в соленом растворе розги. Следующая пара располагалась на отдалении в три-четыре метра от предыдущей.
– Чего встали? А ну пшли! – крикнул офицер.
Девятьсот тридцать шестой медленно, не понимая, чего ему ожидать, двинулся вперед. Как только он поравнялся с первой парой солдат, на его спину с двух сторон обрушились сильные и хлесткие удары розг, а солдаты в один голос выкрикнули первое правило Крепости: «Вы – собственность Крепости».
Девятьсот тридцать шестой заорал от боли и рухнул на колени. На его спину обрушился второй удар.
– Вам лучше не останавливаться, – обращаясь к узникам крикнул офицер. – Солдаты будут вас пороть, пока вы не сделаете шаг вперед, где вас ждет следующее правило. Если вы остановитесь, удары будут продолжаться. Имейте в виду, у солдат нет команды останавливаться. Не найдете в себе сил идти, пойдете на корм рыбам – вас засекут до смерти.
Девятьсот тридцать шестой, корчась и превозмогая боль, сделал шаг вперед. Еще шаг, и на него обрушилась следующая пара розг, а солдаты также в один голос произнесли: «Попытка побега карается смертью!».
Когда, еле волоча ноги, Девятьсот тридцать шестой подошел к третьей паре солдат за его спиной послышались удары и громкое: «Вы – собственность Крепости!». Это начал изучение правил следующий заключенный. А сам он заорал от боли, наносимой третьей парой розг по уже исполосованной и кровоточащей спине. «Непослушание карается смертью!» – звучало третье правило Крепости.