За закрытыми ставнями

Свида Александра

Председательствует на сеансах кружка всегда приват–доцент Сталин. Это человек лет сорока, высокий, плотный. Непринужденный способ держаться показывает привычку вращаться в высшем обществе.

— Разрешите начать с предварительных маленьких объяснений, — обратился он к собравшейся публике. — Ввиду того, что сегодняшний наш сеанс почтили своим присутствием люди, никогда еще в нашем кружке не участвовавшие, считаю своим долгом довести до их сведения, что нашим обычным медиумом, до сегодняшнего вечера, была присутствующая здесь г-жа Денисова. Она медиум, хотя и трансирующий, но всегда находилась у нас в общей цепи. Иногда руки ее бессильно

соскальзывали, и она, впадая в транс, склонялась головой на стол. Тогда соседи, выключив ее из цепи, соединяли свои руки у нее за спиной, благодаря чему она оказывалась как бы замкнутой внутри нашей цепи. О явлениях наших я не буду распространяться — они все запротоколены и желающие могут во всякое время с ними познакомиться. Скажу только, что явления эти, если и не были из ряда выходящими, то все же были весьма доказательными. Сегодня у нас участвует в сеансе новый медиум г. Прайс, а так как он будет находиться вне общей цепи, то, дабы не было никаких подозрений в си–муляции, он просит связать ему руки и ноги. Поэтому, господа, прошу выделить из своей среды трех лиц, которые его свяжут, а затем каждый из участвующих имеет право проверить узлы. Павильон, как видите, представляет из себя угол комнаты, отделенный лишь кисейной занавеской, за которой поставлен стул.

Все двери и окна заперты. Ключ от двери предлагаю взять кому угодно. Настойчиво прошу тщательно осмотреть всю комнату, но предупреждаю, что среди явлений ни в каком случае нельзя разрывать цепь, ибо это не только может причинить вред здоровью медиума, но грозит еще серьезной опасностью для оказавшегося вне цепи, так как он является совершенно беззащитной игрушкой низших духов, если таковые проявятся. А потому я настойчиво прошу и рекомендую, чтобы лица слабонервные, если таковые имеются среди нас, не принимали бы участия в сеансе и заблаговременно удалились. Предупреждаю также, что за могущие произойти последствия, в случае несоблюдения или нарушения кем–либо вышеупомянутых моих указаний, я никакой ответственности на себя не беру.

Желающих удалиться не оказалось.

Участвовали в сеансе пятнадцать человек и два медиума.

Комната была осмотрена. Ключ взял к себе генерал Висс и положил его во внутренний карман мундира.

Прайсу не только связали руки и ноги, но привязали его еще к стулу, а Зорин проверял и подтягивал узлы.

Все сели на места. Свет погашен. Цепь замкнута.

Первое отделение в пятнадцать минут прошло без особых явлений. Наблюдались лишь незначительные колебания стола, да слышны были легкие постукивания в столе и в других местах комнаты.

После пяти минут перерыва, во время которого участвующие обменивались впечатлениями, а скептики иронизировали, что, вероятно, духи сегодня «не в духе» и не желают удостоить своим посещением, председатель предложил занять места, и началось второе отделение сеанса.

После нескольких минут неподвижного сидения, сеан- сирующие вдруг ощутили как бы струю холода, исходящую из угла, где сидел Прайс. Впечатление получилось такое, точно кто–либо открыл внезапно оконную форточку, из которой ворвалась струя холодного воздуха и широкой волной направилась в сторону участников сеанса. Но так как всем было известно, что в том месте, где находился павильон, окна не было, то описанное впечатление струи холодного воздуха подействовало на лиц, впервые участвовавших в сеансе, нервирующим образом — все насторожились и с любопытством стали ожидать, что будет дальше.

Но,

кроме более сильного, чем в первом отделении, движения стола и значительных стуков и потрескивания в стенах и потолке, других явлений не наблюдалось.

Правда, некоторые, более сенситивные участники сеанса утверждали, что видели неоднократно вспыхивавшие в воздухе полоски фосфорического света, мерцавшие в разных местах комнаты, а по преимуществу над павильоном, где сидел Прайс. Но скептики уверяли, что это было не что иное, как галлюцинация зрения.

Однако, когда разъединили цепь и зажгли электричество, то заметили, что г-жа Денисова была крайне возбуждена и вся, с ног до головы, дрожала нервной дрожью.

На обращенные к ней вопросы она заявила, что ощущает присутствие какой–то неведомой ей пугающей силы и просила прекратить сеанс. Она уверяла, что чувствует надвигающееся что–то страшное, с такой именно интуицией, с какой некоторые нервные люди, задолго еще до наступления грозы, чувствуют ее приближение.

Ее уговоры достигли обратного. Всех захватило любопытство и никто ни за что не соглашался прекратить сеанс. А над г-жой Денисовой начали подшучивать. Сама, дескать, медиум и хочет, чтобы не было никаких явлений. Для чего же тогда собирались?

— Нет, нет, — дружно заявили все, усаживаясь на свои места.

Захаров тоже очень нервничал и с тоской посматривал на свою пока еще необъявленную невесту, m-lle Дурново,

которую посадили далеко от него, спиной к Прайсу.

Она, улыбаясь, сказала ему, что чувствует себя храброй, только боится отморозить спину, если опять будет такой холод, как во втором отделении.

Зорин пошутил, что, вероятно, и сами духи простудились и убрались в свои могилы и выразил брошенную в пространство просьбу к лярвам, чтобы хоть они пришли позабавить всех на прощание.

— Не накликайте низших духов, — нервно вздрогнула г-жа Денисова. — Предупреждаю еще раз: я чувствую в комнате присутствие чего–то ужасного.

Сталин, ввиду такого заявления медиума, еще раз предложил боящимся удалиться.

Таковых опять не оказалось.

— А вы, г. Прайс, чувствуете присутствие духов? — спросила Дарская.

— Я всегда их чувствую, — прозвучал ответ. На этот раз его всегда скрипучий голос раздался как–то глухо и как бы отдаленно.

Свет погашен.

— Защити нас, Боже! — прошептала Денисова.

— Что вы так нервничаете сегодня, дорогая, это так не похоже на вас? — удивилась Зинаида Николаевна.

Водворилось молчание.

— Госпожа Денисова падает на стол, — заявили ее соседи.

Сталин попросил выпустить ее руки и замкнуть цепь у нее за спиной.

— Какой холод! какой холод! — раздалось со всех сторон.

Наступившую тишину прервал громкий треск, как будто лопнула стена.

Все вздрогнули.

Денисова тяжело, надрывно застонала…

— Динь–динь–динь, — раздались высоко в воздухе странные звуки.

— Удары стали о сталь, — пояснил генерал.

С шуршанием посыпались сверху разорванные на мелкие куски бумажки. Не успели сеансирующие опомниться от неожиданности этого явления, как над столом внезапно вспыхнули и забегали яркие звездочки… одна, другая, третья… и так же внезапно погасли, а над головами сидящих протянулась светлая, колеблющаяся нить, как бы соединяющая обоих медиумов — Прайса и Денисову.

Вдруг… Бух!.. упало что–то тяжелое.

— О–о–ох! — не то простонала, не то вздохнула Денисова.