За закрытыми ставнями
Шрифт:
— Я слышала о таинственной одновременной смерти княгини и этого ее, как вы называете, старого слуги.
— Говорят, он когда–то действительно и был им, в замке ее родителей, при ней же это был скорее какой–то ее друг и поверенный, а вернее, незаменимый и точный исполнитель всех ее преступных поручений. Ей приписывают бесследное исчезновение сначала молодого князя, а потом и его маленьких детей, которых недолго пережила и их несчастная мать.
— Не хочется верить всему, что о ней говорят. Такая красавица и…
— Ее называют в народе ведьмой. А если
— Этот же народ уверяет, что ей и ее приятелю не лежится в могиле.
Замолчала, задумалась, вся точно ушла в себя, Надежда Андреевна.
— Едем обратно, пора, — чуть тронул ее за руку Захаров, но, вглядевшись в нее, невольно вскрикнул:
— Что с вами, Надин? вы так побледнели? вам дурно?
— Смотрите, Владимир, на часовне шатается крест… Он падает!.. Над куполом белое облако. Колеблется, кружит
ся, уплотняется, движется в нашу сторону… Ай…
Лошадь под ней захрапела и бросилась в сторону.
Из раздвинувшихся кустов показался Прайс.
В ту же минуту обе лошади, закусив удила и прижавши плотно уши, бешеным галопом помчались обратно.
В чистом вечернем воздухе гулко раздается топот копыт. Захаров тщетно натягивает повод, его невеста судорожно ухватилась за луку и чудом держится в седле.
Звук бешеного лошадиного топота долетел до веселого общества, расположившегося вокруг громадного костра. Кучера бросились наперерез несущимся лошадям.
Надежду Андреевну пришлось буквально снять с седла, а когда ее, еле живую, дрожащую с головы до ног, подвели к костру, то из груди ее вырвался дикий крик, а полные ужаса глаза широко раскрылись…
По другую сторону костра, прислонившись спиной к белому стволу березы, озаренный красным светом огня, стоял ехидно улыбающийся Прайс.
* *
В то же время целиной леса шли Зенин и Орловский. За ними лениво брела собака последнего. Весь ее вид говорил о том, что она не находит удовольствия в этом бессмысленном блуждании по лесу. И что мне вздумалось идти за ними? Они не собирались брать меня с собою и даже была попытка оставить дома, но вот, поди же, сам навязался, по своей собачьей этике не оставлять своего господина, ну, и казнись теперь! Еле переставляет ноги Нептун. Низко опустил голову, а из угла рта бессильной розовой тряпочкой повис язык.
Стоп! Остановились у самой опушки. Приятным ветерком потянуло с полей и лугов. С затаенной надеждой желанного отдыха поднялись на друзей умные собачьи глаза.
— Отдохнем, дружище, — опустился на зеленую мураву пригорка Зенин.
Без ответа, но явно с большим удовольствием, растянулся рядом с ним Орловский.
Нептуна не пришлось и приглашать, — он немедленно, с шумным вздохом улегся на пригорке.
Сегодня друзья гуляют по лесу Борок только с целью отдыха. Лето для них выдалось очень трудное, хлопотливое, и они решили выделить себе хоть денек полного отдыха и уговорились гнать от себя деловые мысли. Место для отдыха они выбрали очень удачно. Над ними, защищая от солнца, чуть шевелятся
Орловский рассеянно блуждает глазами по прекрасному даже в своем запустении саду, где ласкают его взгляд пышные розы, манят в таинственную тень буйно разросшиеся дубы и клены, улыбаются безрукие нимфы у входов в гроты, интригует угрюмо молчащий громадный белый дом и умиротворяет домовая церковь, купающая свой крест в лучах солнца.
— Много же в этой усадьбе погребено тайн, — невольно высказал Орловский свою мысль, — недаром вокруг этого княжеского имения собралось столько страшных легенд.
— Ах ты, несчастный невольник профессии! — засмеялся Зенин. — В кои веки собрались отдохнуть, и тут твоя мысль не может отделаться от преступлений и загадок. Бери пример с меня, я… Э, да ведь и мои мысли начинают входить в привычное русло. Я, глядя на ту готическую часовню, думал о последнем старом князе и решал вопрос, почему он свою молодую жену не положил в фамильную усыпальницу.
— Да потому, верно, не положил, что ее народ называет ведьмой и оборотнем, а тебе должно быть известно, что глас народа — глас Божий.
— Стыдись, Александр, повторять бабьи сказки.
— Бабьи сказки? Молчал бы уж лучше. Я тебе не Кнопп и знаю кое–что о твоих приключениях на даче у опушки леса.
Оба засмеялись, вспоминая недавнее приключение, которое в рамке яркого солнечного заката казалось, пусть мало понятным, но все же только комичным бредом. Они склонны были считать Прайса хорошим гипнотизером, а себя жертвами.
Замолчали. На этот раз Орловский крепко закрыл глаза, чтобы, по его выражению, «не допускать в голову уголовных мыслей».
На обоих начала медленно опускаться дрема. Ее спугнул отдаленный галоп лошадей.
— Несет кого–то нелегкая, — недовольно заворчал Зенин, не желавший, чтобы сегодня нарушали их отдых и одиночество.
— Что ты ворчишь, как старая баба? Нам здесь никто не может помешать, мы от дороги отделены густым кустарником и, если притаимся, нашего присутствия никто даже не заподозрить.
— Сюда, Нептун! — позвал Орловский собаку, приказывая ей смирно лежать у его ног.
Таким образом, они стали невольными свидетелями разговора и приключения Захарова и его невесты.
— Чего это испугалась m-lle Дурново? — произнес Зенин, быстро вставая с места.
За противоположными кустами мелькнул и точно растаял Прайс.
Через секунду они оба были уже там, но нигде вблизи не было и признака человека.
— Ищи, — указал Орловский собаке на еле заметный след. Нептун нюхнул его и, весь ощетинившийся, отскочил далеко на дорогу, где, подняв морду, протяжно завыл.
— Что ты за проклятый пес сделался? — сердито выругал его хозяин и тут же, удивленный, умолк.