Заботы пятьдесят третьего года
Шрифт:
– Два года срок немалый. Чего мы добились? Ничего. Редакционные дамочки называют нас мальчиками, а главный - нигилистами. В определении тематической политики газеты мы не играем никакой роли. По-прежнему, всем вертят старики, живущие прошлым. Они наверху и всячески стараются задавить все новое, все правдивое, все свежее, чтобы остаться наверху. Пора нам начинать атаку на них.
– Подари мне обложку, Андрей. Я кусок с заглавием отрежу, а Грейс Келли под стекло положу.
– Алик любовно рассматривал
– Алик, тебя тут один товарищ ищет!
– крикнула из-за двери секретарша Маша. Алик пошел открывать.
– Подожди.
– Андрей спешно вытер следы и, получив подтверждение своей мысли в машкином крике, продолжил: - Почему Алик? Почему Андрюша? До каких лет? И какое право имеет Машка обращаться к нам на амикошонское "ты"?
– Готов?
– спросил Алик.
– Готов - Андрей сдул остатки пепла со стекла.
– Открывай.
Они устроились на скамейке у Чистых прудов. Алик длинно плюнул в воду с остатками льда похмельной слюной и спросил у Владлена:
– Ну и что ты теперь, после демобилизации, собираешься делать?
– Собираюсь с тобой посоветоваться, - ответил Владлен.
– Нашел советчика. Я сам себе не знаю, что посоветовать.
– Другому легче, Алик.
– Пожалуй. Что ж, излагай варианты.
– Предлагаю ГВФ. Курсы годичные, и - вторым пилотом.
– Что думать-то? Твое дело, твоя профессия.
– Надоело.
– Надоело летать?
– И летать. А главное - подчиняться.
– Командовать, значит, хочешь.
– Обосноваться для начала хочу на перспективном месте.
– Пока, - догадался Алик.
– А командовать - потом.
Посмеялись. Владлен глянул на Алика, приступил осторожно:
– А если к вам, в газету?
– Прямо вот так, сразу? А что ты умеешь?
– Во-первых, кое-что умею, публиковался в "Красной звезде". А во-вторых, что я, хуже тебя?
– Не хуже, Владик, не хуже, успокойся. Но ведь кое-какое образование, призвание там, опыт, наконец, не помешали бы, не находишь?
– А-а!
– Владлен презрительно махнул рукой, помолчал, потом вспомнил: - Я, когда тебя искал, к Сане Смирнову заходил. А что, если в милицию?
– Там пахать надо.
– Вот Санятка пусть и пашет, а я сеять буду.
– Разумное, доброе, вечное?
– недобро уточнил Алик.
– Ладно, ладно, не заводись. Если что - поможешь? В университет поступать или куда...
– Если что - помогу. Если смогу.
– Я на тебя надеюсь, Алик. А вообще, как жизнь?
– Работаю. Детей ращу.
– Как ты детей растишь, я знаю. Вчера с Варварой тебя два часа ждали. Я не дождался.
– Не догулял я свое, Владька.
– А кто догулял? Я тут с одной познакомился,
– И что обещает?
– Папу.
– Тогда женись.
– А что? Кстати, на свидание к ней опаздываю. Так мы договорились, Алик?
– О чем?
– Поможешь, если что.
– Владлен протянул Алику руку, встал и пошел.
Встал и Алик. Дел по горло, надо было срочно сдавать в номер материал о первенстве Москвы по вольной борьбе, на котором он не был.
Один припрятался у подъезда, а второй вместе с Казаряном гостевал у Евдокии Григорьевны. Молчаливый хваткий паренек скромно сидел в углу за дверью и слушал, о чем тихо говорят Казарян и хозяйка. А те уже переговорили и о политике, и о врачах-убийцах, о Лидии Томащук, об отсутствии снижения в этом году цен, о запрещенных законом абортах. Потом все трое безнадежно молчали. В двадцать один тридцать Евдокия Григорьевна глянула на свои наручные кировские, кирпичиком, часы и вздохнула:
– Не придет он сегодня.
В двадцать два пятнадцать Александр Смирнов посмотрел на Ларионова, посмотрел на Казаряна и спросил уныло:
– Ну и что вы мне по этому поводу можете доложить?
– Прокол, - признал Казарян.
– Причина?
– Смирнов откинулся в кресле, приготовился слушать, а слушать особенно было нечего. Только Ларионов наконец предложил:
– Иванюк маячок выставил.
– Не думаю, - возразил Казарян.
– Я его замкнул прочно.
– А если?
– не сдавался Ларионов.
– А если, то тогда мне башку отвинтить следовало бы.
– Твоя отвинченная башка мне без надобности, - ворчливо заметил Смирнов.
– Теперь решать надо, что делать будем дальше.
– Раз леску оборвали, значит, ушли на дно, - предположил Казарян. Бреднем орудовать следует. Облавой по хазам.
– Хлопотно, долго и не особенно результативно, - оценил это предложение начальник отдела.
– Сережа, а твои осведомители как?
– Попробую, но особых гарантий дать не могу.
– Есть еще шофер Арнольд Шульгин, - напомнил Казарян и хотел было развить идею, но его перебил длинный телефонный звонок - местный. Смирнов снял трубку.
– Здравствуйте, Лидия Сергеевна!
– счастливо улыбаясь, будто Болошева могла его видеть, возгласил Александр.
– Ну, наше дело такое сыскное - по ночам суетиться, а вы-то что так задержались?
– Помолчал, слушая объяснение задержки.
– Если успешное, то рад за вас. Ну а если для нас, то просто счастлив.
– Положил трубку, сообщил то, о чем Казарян и Ларионов догадались и без сообщения: - Болошева к нам идет.
...Лидия Сергеевна остановилась в дверях, молча, кивком, поприветствовала всех и с плохо скрытым торжеством объявила: