Забудь о прошлом
Шрифт:
— Вы того же мнения? — спросил Олбрайт у Поэта.
— Практически да, — сказал тот. — Разве что… Есть еще одна очень маловероятная возможность. Колонии, которые откололись. Объявили себя независимыми и порвали все связи с метрополией.
— И деградировали до первобытного состояния, а метрополия за несколько тысячелетий ни разу не поинтересовалась, что с ними происходит? — спросил Маран.
— Я и говорю, маловероятная возможность.
— Которая предполагает скорее враждебный прием, нежели любезный.
— Ну да, я и не спорю, — согласился Поэт. — Вывод в любом случае тот же. Разведка.
— Исчерпывающе? — спросил Железный Тигран у Олбрайта.
— Абсолютно. И вполне согласуется…
— С моей позицией? Вы полагаете, мы сговорились?
— Я вовсе не подозреваю никого в сговоре, — ответил Олбрайт хладнокровно. — И даже, если б это было так… Вы меня убедили, о чем я и доложу Ассамблее.
— Кстати, — вставил Маран, улыбаясь, — все, о чем мы говорили, вовсе не исключает совместной экспедиции.
— В каком смысле?
— Да самом прямом. Я и Дан — вот вам и совместная экспедиция.
Олбрайт рассмеялся.
— Да, действительно. Я уже успел забыть, что вы… не наш.
После того, как он откланялся и удалился, Железный Тигран, облегченно вздохнув, сказал:
— Ну вот. А сейчас поговорим по-домашнему, без посторонних. Непонятно, как теперь все пойдет. Точных сроков насчет Эдуры пока не намечено, ВОКИ хочет сперва разобраться с Тореной. Но одну вещь я хочу прояснить с самого начала. Если не произойдет чего-то совсем уж выше моих сил… — Он сделал паузу, оглядел всех по очереди, уперся взглядом в Марана и сказал: — Командовать экспедицией на Эдуру будешь ты.
— Я?! — несколько преувеличенно изумился Маран, но глаза его на миг блеснули знакомым Дану властным блеском.
Видимо, и шеф уловил этот блеск, потому что сказал с добродушной иронией:
— Надоело подчиняться, а?
— Да я уже привык, — отозвался в том же тоне Маран. — Но если доверят…
— Доверят. В конце концов, ты выстрадал эту Эдуру. Там, на Палевой.
— Но… — Маран повернул голову в сторону Патрика.
— О Патрике не беспокойся, — сказал Тигран. — Он, правда, тоже не любит подчиняться, но…
— Уступает более достойному, — сказал Патрик и подмигнул Марану.
— Патрик пойдет к тебе заместителем. Подумай, кого ты хочешь еще.
— Ну, над первой кандидатурой я раздумывать не буду, — начал Маран, но шеф прервал его.
— Будешь. Потому что полетишь ли на Торену ты, я не знаю, но Дан туда полетит обязательно. По праву первооткрывателя. Вместе с Никой. Так-то, мой дорогой. Конечно, если одно не наложится на другое, то пожалуйста. Но если сроки не совпадут, придется тебе обойтись без твоего Дана. Обдумай и этот вариант.
— Хорошо, обдумаю, — сказал Маран.
У Дана упало сердце.
— Не хочу я ни на какую Торену, — выпалил он возмущенно. — Я не дипломат. Пусть они себе едут, болтают, ходят на свои банкеты и танцуют на балу у Его Величества…
— У Ее Величества, — поправил его Железный Тигран. — Ее Величества Илери Одиннадцатой.
— Все равно не хочу!
— Экий бунтовщик выискался. Не надо мне ничего доказывать, успокойся. Решаю не я, состав делегации определит Ассамблея. И откровенно говоря, я подозреваю, что экспедицию на Эдуру отложат на потом. И еще я думаю, Маран, что без тебя не обойдется. Ты же дал формальное согласие, а они не такие идиоты, чтобы не понимать, сколько очков им прибавит твое присутствие в их команде. Главное же будет происходить в Латании, а там любой местный политик или аристократ сочтет честью пожать тебе руку.
— Мне? — удивился Маран уже на самом деле.
— Скажи мне честно, — попросил шеф, глядя на него с любопытством, — неужели ты никогда не думал о том, какую популярность принесет тебе это письмо, если все кончится благополучно?
Маран посмотрел на него грустно.
— Честно? — Он вздохнул. — Всякий раз, когда я думал об этом, я жалел, что я не сдох тогда на Перицене и не избавился от этого кошмара. И мечтал об одном: умереть до того, как произойдет самое страшное. Дан был прав, этого слишком много для одного человека. Популярность! Да я до сих пор не верю, что все обошлось, и можно перевести дух.
— Ничего, — сказал Тигран. — Там поверишь. Ладно. Идите все и гуляйте еще два дня. Ассамблея объявит о своем решении во вторник. До вторника все свободны, а там по обстоятельствам.
Дан пытался припомнить, видел ли он когда-нибудь Марана, смеявшегося столь весело. И столь заразительно, что и они с Поэтом заулыбались до ушей. Наконец, отсмеявшись, Маран рухнул в кресло и взял со стола полный бокал.
— Что случилось? — спросил Поэт, охотно подхватывая инициативу. — Дан, а ты? Давай чокнемся. — Обычай чокаться он освоил недавно и слегка злоупотреблял им, впрочем, Дан не возражал, когда же немножко выпить, если не сегодня. — Что же тебя так развеселило?
— Я только что столкнулся с Лайвой, — пояснил Маран. — На лестнице. Как вы думаете, что он мне сказал?
— Так он с тобой заговорил?
— Еще бы!
— Ну и?
— Угадайте.
— Предложил вернуться в Бакнию? — спросил Дан.
— Нет. Ты слишком многого от него хочешь.
— Сказал, давай дружить? — предположил Поэт.
— Уже ближе.
— Ладно, не томи.
— Он сказал: «Ну и ловкач же ты, Маран. Я тебя не сразу и узнал — так ты разодет».
Дан невольно улыбнулся. Смокинг шел Марану точно так же, как любая другая одежда, и держался он, как светский лев, убивший, по крайней мере, полжизни на всякие рауты и журфиксы.
— «Как всегда, — сказал он мне, — ты устроился лучше всех. Сбежал, бросил эту проклятую страну с ее проклятыми проблемами…»
— Он был пьян? — спросил Поэт.
— Изрядно. «…Оставил меня расхлебывать заваренную тобой кашу… Но я на тебя не в обиде, — сказал он. — Если хочешь знать, я горжусь тобой. Ты ведь был мальчишкой, когда пришел в Лигу, мы выпестовали из тебя»…