Забво
Шрифт:
– Ну, пошли, посмотрим порося.
– Тока...этааа... товарищ лейтенант. Вы пряма за нами быстро заходите... а-то лови его потом...
– Кого??
– Да Борьку...
Борькой оказался подсвинок... по причине худобы берущий барьеры при запахе хавчика. Эдакая проворная собака с пятаком.
Пристрелили его потом. С пятого выстрела. Хищник натуральный оказался. Жрать любил и хотел, а нечего было. На бойчин кидаться стал, вот и пристрелили.
Окно в вестибюль завесил простынёй. Повоевал немного с мышами, которым пришлось поменять своё представление о безопасности в
Баня комполка находилась прямо в здании клуба. Вопрос с помывкой отпал сам собой.
В батальоне всё сложилось наилучшим образом. Я пришёл в момент, когда командир 1-го взвода, по сути, реально рулящий ротой ст. л-т Дима Клыков ещё не вернулся из отпуска, а ротный капитан Михаил Щёткин решал вопрос о переводе и на всё положил. Техника в порядке, Дима её привёл в чувство перед отпуском, а за месяц без ударного процесса обучения её угробить было нереально. Зампотех м-р Буц дрочил солдатиков в парке. С моим появлением перестал контролировать их работу. Там я со слонами своими и познакомился ближе.
– Волкогонов, и какого хуя мы дрыхнем в десанте? Заняться нечем??
– ору в кормовые двери недоремонтированной "бэхи"
– Товарищ лейтенант, чо вы доебались-то?? Моя машина, как часики...
– Охуел, штоль?
– пинаю его по выставленной ласте.
– А ну вылазь, уродец...
– Каво пинаетесь-то... пиздец ваще, - забивается дальше.
Кидаю взрывпакет в десант (подарок начхима - нового собутыльника).
Контуженый Волкогон выпадает из десанта на пиздюлину.
Разбор у комбата. Петровичу, конечно, слили всё, как есть. Но я вру, что стреляли котёл-подогревателя, а Волкогону дал пиздов за то, что накидал в котёл больше, чем надо патронов... вот и ёбнуло жёстко.
Петрович один на один, потом, пиздюлей обещает, если буду врать... дежа-вю... где-то это уже было. Армия - такой механизм, в котором всё повторяется на любом уровне, потому что всё работает по одним и тем же принципам.
Факт неподчинения остаётся невскрытым, но бойцы врубаются, что я хоть и ёбнутый, но жаловаться не собираюсь. Сам решаю.
Потом палю пьянку в первой роте. И мне по-крупному везёт. Именно в этот момент с отпуска возвращается командир первой роты Сергей Самосин. И заходит в казарму.
Я, в этот момент уже запустив табуретом в толпу, дёргаю дужку с ближайшей кровати... по привычке. Только вот у нас в казарме дужки не снимаются с кроватей. Петрович, как оказалось, давно уже "разоружил" казарму. И я остаюсь с голыми руками против шестерых взбешённых солдат. Я в казарме один из офицеров и прапорщиков. Молодой и насквозь им незнакомый. Им не страшно, прут вперёд, сейчас будет больно, выцеливаю, кому первому... И...
Что происходит?? Сначала я слышу ...
– Дежурный по батальону, на выход!!!
Прущие на меня старожилы батальона, как на стену, налетают на эту команду.
– Шухер, - кто сказал, непонятно, но следы пьянки пытаются запихнуть в тумбочку. Жигалин, краем глаза замечаю. Это фигня, вытряхнуть это дерьмо из тумбочки проблем не составит. Мне тормозить противопоказано. Раз команда не "Смирно!", значит, могу продолжать. Подскакиваю к Хорину, самому красномордому и наглому по причине стакана в башке, и луплю ему в нос. Остальные ведут себя странно. Разыграев - высоченная шпала, просто уёбывает в направлении сушилки. Закатин - мелкий и говнистый бойчина, виснет у меня на руках... остальные явно оставили намеренье кинуться на меня, но и не уёбывают. Некуда потому что. Смотрят на вошедшего. Хорин с разбитым носом тоже потерял ко мне интерес. Отрываю от себя Закатина и оглядываюсь наконец-то. Посреди располаги стоит худощавый старлей в повседневке с пилоткой на бровях. Руки в боки. Покачиваясь с пятки на носок, смотрит на меня.
– Ты кто??
– Командир второго взвода Скворин. А ты??
– А я ихний пиздец, - кивает на топчущихся солдат старлей, - Коряяяягиииин.... Ты чо, обезьянка, командира не узнал?? А ну, подь сюды!!!
Корягин - местный авторитет. Естественно, участник, если не организатор, пьянки. Именно его рубить и надо было бы. Да не дурак. В последних рядах был. Старлей, дождавшись Корягина, только одно и выдаёт:
– Дыхни.
Корягин выдыхает и получает по яйцам.
Мне же интересно, куда это рванул Разыграев. Так и есть. Водку ныкает. В сушилке схрон за батареями. Разыграев, даже не залупаясь, выгребает всё оттуда, и идём в располагу.
Там уже вовсю построение. Тумбочка с остатками жратвы перевёрнута.
Там-то мы и жмём друг другу руки.
– Сергей, командир 1 роты.
– Алексей.
– Почему пьянку допустил??
– Да я только пришёл из парка, ща мои подтянутся...опечатывают...
– Не зря я решил заглянуть...
Старший лейтенант Самосин, среди бойцов - Самоса, алкаш и служака, прибыл из отпуска на два дня раньше. Кто бы мог подумать, что придёт в казарму на ночь глядя?? Соскучился, видать. Он - будущий комбат нашего батальона. Дикорастущий. Правильный офицер. Не всё же служить один на один с солдатским коллективом!! Потом из отпуска возвращается Дима Клыков, и оказывается грамотнейшим офицером, знающим технику и дрючящим бойцов не хуже Самосина. Я наконец-то среди своих. Где есть, кому подстраховать меня, и где я буду страховать любого из них. Нет, я, конечно, и в Борзе был со своими, но выходя в казарму, я знал, что я тут сейчас один в роте, и зачастую против этой роты, пока не смял всех. Потому что, пока я отдыхал, тут стоял другой. Нас было мало.
А тут... Я наконец-то могу нормально служить, не косясь 25 часов в сутки за спину.
Дима, с виду добродушный увалень, эдакий улыбчивый толстячок небольшого роста, с добрющей улыбкой и чистым, ясным взглядом, ямочками на щеках и подбородке. Со всей присущей полноватым людям неторопливостью и вместе с тем удивительной подвижностью. Старший лейтенант Дима Клыков. Поначалу появившись в батальоне, отгулявший отпуск где-то на морях у родственников, он мне жутко не понравился. Приходит в парк эдакий холёный и не знающий горя офицер, где нас по-быстрому знакомит Зампотех, и начинает балагурить, расспрашивая, кто я, да откуда. На технику и не смотрит. Форма опять-таки не полевая, не комбез...в парк пришёл. Щёголь, твою мать. Я же зачуханый весь, где в соляре, где в литоле, где в обычной грязюке... завтра занятия, мне технику готовить, а ему интересно, кто я, да что я. Я порываюсь смотреть, что там Волкогонов делает, а он меня за рукав придерживает да расспрашивает, что тут за последнее время творилось. Нервничать начинаю. Думаю, бездельник ёбаный, лучше бы не возвращался, и вдруг начинается: