Забытые острова
Шрифт:
С громкими воплями чегравы принялись за своеобразную «психическую атаку»: стремительно летели на нас, нарушителей покоя, резко меняя свой обманный маневр и поднимаясь прямо кверху, почти над самой головой.
Остров весь покрыт птичьим пометом и довольно густо заселен птицами. Но жизнь на нем не казалась безоблачной. Валялись убитые великовозрастные птенцы и пуховички чеграв, крачек, а также и взрослые птицы, еще встречались расклеванные и несиженные яйца. Большие пуховички, вняв родительской панике, вскоре собрались компанией и спустились в воду, а малые пуховички не собирались расставаться со своим гнездом, не разумея происходящего вокруг. Один пуховичок громко и
Не желая больше беспокоить птиц и намереваясь как можно скорее избавиться от чегравьей «симфонии», мы поспешно оттолкнули лодку, но завести мотор уже не смогли. Несколько долгих часов до глубокой темноты, шлепая по воде веслами-коротышками, плыли к берегу, изнемогая от усталости и злости к нашей упрямой железяке. Хорошо, что Балхаш, на наше счастье, был тих и безмятежен. Этот тяжкий путь был самым трудным испытанием за время всего нашего путешествия по озеру.
Сегодня утром Балхаш необыкновенен: тих, спокоен, сверкает голубизной. Редко бывает таким озеро. Тучи ушли на рассвете, сейчас солнце начинает разогревать землю. По гладкой поверхности воды наш «Пеликан» плывет спокойно, оставляя позади широко расходящийся в стороны след. Наш путь лежит к острову, расположенному недалеко за островом Золотой Курган. До него не более пяти километров.
Высоко в небе появляется пеликан и, планируя, облетает нашего «Пеликана». Потом лодку обгоняет большая голубая стрекоза-анакс. Она превосходная летунья, тоже путешественница и держит путь к тому же берегу. Еще нас настигает большой слепень-табанус, облетает вокруг, но не садится, не пытается полакомиться кровью, а летит, как и стрекоза, тоже к острову. По пути встречаем несколько плывущих в воде кобылок-атбасарок. Они отправились в полет, да не рассчитали силы.
Из воды торчит небольшой каменистый островок. На его мыске, выдающемся в озеро, сидят баклан и возле него две сороки. Что им здесь понадобилось, на голой косе? Уж не ожидают ли они от искусного рыболова подачки? Многие птицы досаждают бакланам, отнимая у них рыбу. С другой стороны каменистого островка в напряженной позе застыла серая цапля. Обеспокоенная нашим появлением, она не выдерживает, взлетает. Поднимается и баклан, за ним следуют сороки.
Вот и остров и глубокая бухточка, удобная для нашей лодки. Мы еще не успели пристать к берегу, как с него поднимается большая стая чаек с истеричными криками. Надо запастись терпением, обследовать остров. Он очень своеобразен — низкий, с пологими берегами из нежно-розовых гладких скал. По самой середине острова — кусочек каменистой пустыни и небольшой солончак в понижении, зеленая полоска кустарника у галечникового прибойного вала. Удивительно разнообразие растений: высокий и колючий чингил, светло-сизый терескен, курчавка с красноватыми семенами, покрытый розовыми цветами тамариск, очень много самых разных солянок и сухих коротеньких злаков. Каждое растение разукрасило кусочек пустыни по-особенному. Всюду лежат выгоревшие от солнца совершенно сухие коричнево-красные листья ранневесеннего растения ревеня Максимовича. Его стебли с семенами давно обломились и, подобно перекати-полю, ускакали по ветру, упали в озеро, уплыли.
Но чайки не дают покоя, встревожены, крикливы. Среди них больше всех крачек, меньше малых крачек, еще меньше озерных чаек. Те же, чьи гнезда далеко, успокоились, часто взмахивая крыльями, повисают в воздухе над своим гнездом, прежде чем на него усесться. Нашли здесь приют и луговые тиркуши. Остров для них, любителей заболоченных лугов, необычен. Зато общество чаек кстати — вон какая большая и дружная армия выступила против нарушителей покоя! В единении — сила. Ради безопасности можно поступиться привычками предков и поселиться на сухом каменистом острове, благо вокруг вода.
Осторожно ступаю по камням, боюсь отвлечься в сторону, чтобы не наступить на гнезда обитательниц острова. Яйца лежат просто в ямках, иногда окружены сухими палочками. Все они охристо-зеленоватые в многочисленных, подчас весьма замысловатых смоляно-черных точках, пятнышках, полосках, завитушках. В одних кладках яйца крупные, в других — помельче. Очень редки кладки из белых яиц, наверное, тиркуш. У птиц сейчас в разгаре откладка яиц, и птенцов еще нет. Больше трех яиц в гнездах нет. Такова предписанная жизненными правилами норма.
Птиц очень много, весь воздух пестрит от них. Поэтому я удивляюсь, когда вижу массу кобылок, всюду скачущих в траве. Что стоит такой ораве пернатых расправиться с ними! Но ни одна обитательница острова не охотится за кобылками, не трогает их. Значит, у чаек свои строгие правила поведения. На кобылок сейчас запрет, никто не имеет права их трогать до появления птенцов. Сейчас можно охотиться за кобылками только на других островах, где нет птичьих колоний. Не случайно над островом Золотой Курган реет так много занятых охотой чаек.
Подобный порядок, по-видимому, нередок среди птиц. Например, в окрестностях Алма-Аты скворцы до выведения птенцов улетают на охоту в пустыню, появляясь возле скворечников на короткое время только утром и вечером.
На крошечном песчаном пригорке обнаружил колонию ос-филантов, истребителей пчел. Их дела не особенно успешны: цветов мало, мало и пчел.
Шустро перебегают по земле ящерицы, шуршат сухими листьями ревеня. Под камнями спят скорпионы, приютилась фаланга, спрятались крошечные ящерицы-гологлазы.
Собираясь сесть в лодку, снимаю ботинки и удивляюсь: резиновые подошвы усеяны крошечными острыми семенами-шипиками. Не без труда их вытаскиваю и иду разыскивать растение, которому они принадлежат. Оно совсем маленькое, низенькое, давно высохло, потеряло листочки, сохранило только стебель с шишечкой из семян, торчащих острием во все стороны. Каждое семечко — обладатель шипика, очень крепкого и острого, как иголка. Интересное растение! Наверное, приспособилось расселяться на копытах диких животных. Растение оказалось рогоглавником серповидным — цератоцефалюс фалькатус.
Когда наша лодка отчалила от берега, большая стая птиц дружно и, как мне показалось, радостно проводила нас, очевидно желая нам более не возвращаться и не нарушать покоя их мирной обители.
У самого конца узкого и длинного полуострова Солончаковый расположен небольшой безымянный островок. Он высок, скалист и обрамлен по краям зеленью. Прежде на него нельзя было попасть без лодки, а сейчас к нему от полуострова тянется темная полоска воды — просвечивает дно. В шторм по мелководью перекатываются волны.