Загадка подзабытого убийства
Шрифт:
— Ну, нельзя так говорить, что это случилось именно из-за статьи, — возразила миссис Кэттей. — Вернее сказать, не столько из-за статьи, сколько из-за поведения газетчиков. Они из кожи вон лезли, чтобы очернить репутацию Фрэнка, делали все, что только было в их силах, чтобы облить его грязью. А для Фрэнка его доброе имя было дороже всего на свете. Деньги, богатство — все это не так уж много для него значило. Больше всего в своей жизни он гордился тем, что достиг такого положения в обществе и при этом ничем не запятнал себя.
Она говорила слабым, безжизненным голосом, без горечи, без злобы. Она говорила обо всем этом, как любой другой на ее месте рассказывал бы о буре с ливнем, которая налетела внезапно и пронеслась дальше, оставив после себя испорченные клумбы с цветами.
— А вы говорили мужу, — осторожно поинтересовался Грифф, — что поедете в город и попробуете договориться с редакцией газеты?
Она в упор взглянула на него.
— Почему вы задаете мне этот вопрос?
— Бог с ним, с этим вопросом, — небрежно сказал он и перевел взгляд на ее губы. — Скорее всего, это не имеет значения. Но может быть, вы объясните мне, почему и вы, и мистер Кэттей были так безумно обеспокоены тем, что в Ривервью появился репортер из газеты и начал наводить справки относительно прошлого мистера Кэттея?
— Что вы имеете в виду? — спросила она.
— Может быть, — осторожно спросил Грифф, — в прошлом мистера Кэттея было что-то такое, что не должно было стать достоянием общественности?
— Ну конечно же нет. Жизнь моего мужа была как открытая книга.
— Тогда почему же вас обоих так безумно беспокоил этот репортер?
— Да все дело в том, что мы боялись, что он обнаружит что-нибудь, — с досадой воскликнула она. — Чудовищной была сама мысль о ком-то, кто в это самое время перетряхивает твою жизнь день за днем, событие за событием. Для мужа это означало и потерю чести, и потерю достоинства; ему даже трудно было представить себе, что какой-то совершенно незнакомый ему человек будет копаться в мельчайших, может быть, самых интимных событиях его жизни, какие-то мелкие ошибки превращать в грозные и зловещие проступки, а то и преступления.
— А какие ошибки или проступки вы имеете в виду?
— Я так поняла, — сказала она, — что вы пришли в мой дом, чтобы задать мне какие-то вопросы или самому мне что-то рассказать. А вы вместо этого просто сейчас травите меня. Давайте закончим побыстрее этот разговор.
Доверительно наклонившись вперед, Грифф попытался снова завязать разговор.
— Я бы хотел спросить вас, — начал он, — знаете ли вы, что репортер, которого газета послала сюда навести справки о прошлом вашего мужа, был убит? Его тело было найдено вчера после обеда.
Если бы ее внезапно ударило электрическим током, то и тогда бы она не была так потрясена. Казалось, жизнь внезапно покинула ее. Вдруг она задрожала, и тончайший пеньюар, распахнувшись на груди, медленно сполз с одного плеча. Глаза расширились, и в них заплескался темный ужас. Бледные как бумага губы дрожали так, что она с трудом смогла выдавить из себя только одно слово — «убит!».
— Да, — подтвердил он. — А разве вы не слышали об этом?
— Убит! — потрясенно произнесла она. — О Боже мой!
Без сил откинувшись на спинку кресла, она затихла, как птица, подстреленная на лету.
Подойдя к ней, Грифф взял ее за руку и, пощупав пульс, быстро направился к двери и рывком распахнул ее. За дверью совсем близко стояла горничная. Увидев внезапно появившегося перед ней Гриффа, она отскочила от дверей, и щеки ее запылали.
— Ваша хозяйка потеряла сознание, — сказал ей Грифф. — Подойдите, помогите ей.
Девушка недоумевающе взглянула на него.
— Мне кажется, — сказал Грифф, — вам все-таки лучше позвонить врачу.
Договаривая, он слегка повысил голос и незаметно скосил глаза на кресло, где лежало бесчувственное тело вдовы. Ему показалось, что оно слегка вздрогнуло.
Слабый голос едва слышно произнес:
— Нет, нет, не надо врача. Мэри, принеси мне немного бренди.
Грифф повернулся к горничной.
— В этой ситуации, — промолвил он, — я думаю, мне будет лучше незаметно уйти. Когда ей станет лучше, сообщите ей, что я ушел, и передайте ей мою глубокую благодарность за все, что она рассказала.
Девушка ничего не ответила, проводив его угрюмым, ненавидящим взглядом до самого выхода. Дворецкий возник как из-под земли, стоило только Гриффу ступить на порог. Он протянул затянутую в перчатку руку, повернул ручку двери и широко распахнул ее.
Быстрыми шагами Грифф вышел из дому и направился к тому месту, где его ждало такси.
— Довезите меня до первой телефонной будки, — попросил он, — откуда я мог бы позвонить в другой город. И побыстрее, пожалуйста.
Таксист рванул с места так, что взвизгнули шины, он помчался по дороге, которая змейкой шла от роскошного особняка к ближайшим домам на широкой тенистой улице. Проехав немного, он резко затормозил около небольшого магазинчика и распахнул дверцу.
Грифф прошел через магазин к телефону-автомату и заказал междугородный разговор с Дэном Бликером из «Блейд».
— Женщина, о которой мы говорили в связи с этим делом, — сказал он, — наняла Карла Ресайна, он руководит Детективным агентством Ресайна. Она предоставила в его распоряжение свою машину, которая и отвезла его в город. По-моему, она чем-то очень напугана. Я хотел посоветовать вам направить сюда двух своих наиболее толковых сотрудников, чтобы они подежурили на улице перед домом. Думаю, вам хорошо известна ее машина, дайте своим людям ее описание. Уверен, что ваши люди, по крайней мере кое-кто из них, лично знакомы с Ресайном. Пусть они поедут за ним, когда он будет возвращаться, может быть, им удастся выследить его. Я почти уверен, что она возложила на него какую-то важную миссию — что-то, требующее большой ловкости и изворотливости. Не могу, кстати, сказать, что Ресайн дружелюбно встретил меня, когда мы с ним столкнулись на пороге дома. Бликер сразу взял быка за рога.
— Когда он уехал? — спросил он.
— Приблизительно минут пятнадцать назад.
— Я сделаю так, что за дорогой будут следить, — сказал Бликер.
— Да, кстати, нам только что сообщили из полиции в Ривервью, что вскрытие тела все-таки будет произведено.
Грифф слегка присвистнул.
— По всей видимости, — предположил он, — на вас сейчас давят со всех сторон.
— Да, еще бы, — признался Бликер. — Но мы совершенно случайно получили неожиданную поддержку. Один из врачей, который был у Кэттея до последней минуты, сообщил что-то конфиденциально властям. Похоже, он совершенно изменил свое мнение после вашего с ним разговора. Интересно было бы знать, о чем вы там с ним говорили и как смогли убедить его дать показания.