Загадка Ватикана
Шрифт:
Сидевший Басофон, резко встал.
— Я хочу обладать всеми способностями, мне необходим назир.
— Конечно! — воскликнул египтянин. — У тебя будет все. Но для этого — я повторяю — необходимо, чтобы магия, о которой я говорил, проникла во все поры твоей кожи и клеточки твоего мозга. Надо, чтобы она стала твоей сущностью.
— Как вам угодно, — нетерпеливо проговорил Басофон. — Что для этого мне нужно сделать?
— О, все это проще простого. Достаточно твоего согласия стать нашим, и после этого ты добровольно откажешься от заблуждений, омрачавших твой рассудок.
— Если по правде, — признался сын Сабинеллы, — я не знаю, ни кому верить, ни что думать.
— Мы наделим тебя умом.
— Это тоже волшебная сила?
— Ум в нашем мире — это страшная сила. Он даст тебе возможность разгадывать хитрости твоих врагов и таким образом играть ими в своих целях. Красоту мы тоже тебе дадим.
— А что, я так уж невзрачен?
— Тебе нужна такая красота, которая сводила бы с ума женщин, чтобы они падали к твоим ногам. А знаешь ли ты, что именно они втайне правят мужчинами? Через них ты обретешь земную силу. И наконец, мы сделаем тебя богатым.
— А мне нужно богатство?
— Никто не может властвовать, не обладая этим главным рычагом. Ум, красота, богатство — вот что сделает тебя светочем не только Фессалии, но и всего мира.
— Э! — вскричал Басофон. — Таких речей я в Раю не слышал!
— Те люди скупы. Разве ты не понял, что они постоянно принижают человеческое существо, обещая ему вечную жизнь, которую не в состоянии дать?
— Простите! — встрепенулся юноша, — я своими глазами видел избранных на Небе.
— Иллюзия! Все, кого тебе показали, были всего лишь комедиантами, обманывавшими тебя. А все вокруг было сделано из папье-маше. Ну а что касается трех божеств, управляющих этим спектаклем, то они простые зазывалы. Я их хорошо узнал. Тот, кто чванится именем Отца, есть не кто иной, как старик Иегова иудеев, развалина из пустыни, где водятся только скорпионы. Что до его сына, считающего себя помазанником, то это был взбунтовавшийся раб, справедливо наказанный римлянами, безумец, присвоивший себе славу, богохульник. Я уж не говорю о Духе, который на самом деле — простой ветер.
— А Иосиф, плотник? Не он ли подарил мне посох?
— Да, этот… Допустим… Но разве этого достаточно? Хочешь ты власти, да или нет?
— Хочу!
— Тогда иди за мной.
И вмиг исчезла лачуга, пропало море. Басофон отправился за высоким по тропинке, которая вскоре начала углубляться в землю. По мере спуска тело демона мало-помалу изменилось. Первоначально белое, оно начало желтеть, потом краснеть. Наконец, когда они вошли в зал, где их ждал Сатана, оно стало алым..
Князь мира восседал на раскаленном троне. Чтобы не напугать свою жертву, он подобрал себе красивое лицо и облачился в ярко-красную одежду. Его отвратительная гримаса превратилась в улыбку. Вокруг себя он расположил свой двор, обрядив придворных в роскошные одежды и украсив многоцветными камнями: Гибозус Нелепый, Тетрапед Всезнающий, Каломн Оксидрон, Фажетон Стромак, Клиссодиус Балтернум, Анамнок Вер-босим, Шатум Канинольф, Батрасьен Фарнез, Оксипутен Баскуль, Папалиссиме Экстепду, Ронольфаз Двусмысленный, Потокорез Алхидон, Гада, Бурсуфль Цезарус, Миникардон Волвустум, Центродназ Омпаруф, Кокен Путу, Анахонда Пальмипед, Бахитерн Вольтаик, а еще Сексобурниколь Фафа, Ангелиоманирекин Педо и Ракайон Батиско.
Все эти распрекраснейшие князья едва удерживались от смеха за восковыми масками, которыми они прикрыли свои ужасные рыла. Да и называли они себя: князь Взбучки, Левантийский Лисенок, Шелковое Величие, Осыпанный Листвою, Великолепие Зеницы, Светлейший Хранитель Светлячков, Главный Архивариус Слова, Чудесный Какофонист, Приносящий
При виде этого театра Басофон удивился. Его поразило слишком показное богатство, неожиданно бросившееся в глаза. Всматриваясь получше, он, несмотря на нетерпение, подталкивавшее его побыстрее получить назир, почуял подвох. Что это за раздвоенное копытце выглядывает из-под одежды? А там — не кончики ли рыжей шерсти проглядывают во рту того типа, слишком веселого, чтобы быть искренним? Не пробивается ли едкий дымок из трона этого манерного императора, закутавшегося в кожаную тунику? Сатана говорил. Не веяло ли от его медоточивого голоса едва уловимой тошнотворной гнилью, мало-помалу проникающей в просыпающееся сознание сына Сабинеллы?
— Мы, верховный бог Вселенной, наипревосходнейший властелин видимого и невидимого, мы приветствуем тебя. Не стало ли нам известно, что старые демоны воздуха пытались обмануть тебя, напичкав затертой древнееврейской ложью, от которой бегут даже скорпионы? (Смех в зале.) Не стало ли нам сверх того известно, что у тебя, героя, избранного для высших свершений, в духовной похоти были отняты магические силы, принадлежащие тебе по праву? И вот мы, проявляя чрезвычайную доброту, исправляли допущенную по отношению к тебе позорную ошибку, даруя тебе красоту, богатство и ум. Тебе следует лишь отдать нам свою душу, что вполне нормально, поскольку именно в твоей душе тлеет огонь, который будет раздут нашим всемогущим и благотворным дыханием. Аминь!
Абрахас, все еще одетый торговцем, приблизился к Басофону, неподвижно, в большой растерянности стоящему посреди тронного зала.
— В ответ на бесконечную доброту нашего высочайшего бога вручи мне свою душу, дабы я возложил ее на его алтарь. Там он оживит ее своим дыханием и наделит ее властью богатства, красоты и ума.
— Не так быстро! — вскричал Басофон. — Плевать мне на ваши богатства, красоту и ум. Мне нужна настоящая сила — сила назира. Я хочу обладать способностью становиться кем пожелаю, способностью разрушать и строить по своему усмотрению, способностью вызывать низшие и высшие силы, повинующиеся мне.
— Э нет, — сказал Сатана. — Эти способности относятся к шестьсот семьдесят третьему разряду, и лишь немногие искусные мастера могут обладать ими.
— А меня интересует именно это. Все остальное — хлам.
Послышался ропот возмущения в рядах ряженых, которые, поворачивая свои восковые маски вправо и влево, спрашивали соседей о причинах такой наглости. Сам же Сатана колебался не долго. Ему позарез нужна была душа этого Сильвестра, чтобы она не досталась Богу. Он знал, что Басофон был отмечен Божественной печатью, и это было противно его дьявольским планам. Следовало срочно развратить его, пусть придется даровать ему даже способность, которую можно будет потом у него отнять.
— Прекрасно, — слащавым голосом произнес Сатана. — Ты отдаешь мне душу, а я вдыхаю в нее силу разрушения.
— Нет, — повысив голос, ответил Басофон. — Сперва дайте силу, а потом я отдам душу.
— Какой ты несговорчивый, — проскрипел Сатана. — Как могу я вдуть этот дар, если душа твоя все еще связана со смехотворной верой?
— Пф-ф! — презрительно фыркнул юноша. — Сразу видно, что у вас нет этой силы. На Небе Святому Духу достаточно было захотеть, и воля его тотчас исполнялась.