Заговор
Шрифт:
Зажмурив глаза от нового приступа боли, Безбородко, все же нашел в себе резервы, чтобы подумать и признать, что государь, вот прямо здесь и сейчас… он правильно мыслит, он любящий отец, причем любит свою дочь Россию и дочь Александру. Ну почему бы таким себя не показать обществу? Нет же, нужно демонстрировать свою железную волю, свою силу и власть, пробивать «шляхетство» в русском дворянстве.
— Ваше величество, не будет ли вам угодно послать за вашим обер-гофмаршалом? — кряхтя, задыхаясь спросил Безбородко.
— Полноте, Александр Андреевич, стоит ли ему со мной часто общаться? Мне жаль этого молодого человека. Он
Ну как так? Уж не чаял Безбородко увидеть государя таким вот, не сумасшедшим, адекватным, не кричащим и без устрашающих поз с неестественно склоненной головой. Это перед смертью Бог дал увидеть в Павле достойного человека? Или это только наваждение?
— Молю вас, государь. Этот юнец дельные вещи говорил мне, — даже в таком состоянии канцлер настаивал.
— Мне даже интересно стало, почему вы, чуть ли не при смерти, зовете Сперанского… До того, именно вы ходатайствовали о нем. Хотя, я должен признаться, он мне нравится. Работает так, как я не помню, чтобы кто-то лучше служил. А какой порядок он навел во дворце и у меня за столом!.. — сказал император, после того, как повелел изыскать и Сперанского.
Можно было объяснить поведение государя. Он был разным, порой, да чего уж тут, часто, вел себя так, как будто и не важно, как он выглядит. Он — самодержец, он право имеет! Но дворянство не порото, оно вопросами чести забавляется, когда нелепый чих становится причиной для драки насмерть. А тут с ними государь обращается так, что впору стреляться. А еще многие недовольны тем, что при Павле стало сложнее красть. Крадут все равно, но государь поставил новых людей у главных бюджетных кормушек, и они лакают от туда молоко, ревностно относясь к тому, что нужно делиться.
Так что общество не любило императора и боялось его, понимая, в том числе, что Павел в любую минуту может спросить: «А ты кем был при моей матери-узурпаторши? И что ты говорил обо мне в те времена?» Ну а Павел не любил большую часть общества, зная, что они лицемерят, что когда он был наследником, никто не говорил о том, что он, именно он, и есть законный правитель, а не эта немка, которая его родила.
Вместе с тем, Павел Петрович любил свою семью. Если сыновей он старался держать в строгости, считая, что Екатерина, их бабка, разбаловала, прежде всего Александра. То девочек, Елену, Марию, Александру и других, очень любил и считал, что обязан опекать своих дочерей, ну а сыновья — мужчины, сами о себе позаботятся.
И сейчас какой-то выскочка шведский унижает и обижает его дочь? Да и его, императора? Спасти Александру! Но как? Была надежда на то, что канцлер поможет. Безбородко — он хитрый лис, он что-нибудь придумает. Вот и вел себя Павел так, будто он не император, а канцлер не всего-то один из верноподданных русского государя.
— Не смейте в моем присутствии умирать! — сказал Павел Петрович, наблюдая, что канцлеру становится хуже. — Ну же, Александр Андреевич, потерпите, скоро найдут медика. Но все равно, давайте решать, что делать с Александрой!
Глава 15
Глава 15
Петербург
24 января 1799 года
Я не находил себе места. Уже все знали, что началась война, правда пока не так, чтобы понятны расклады кто за кого и с кем. Англия? Вроде бы,
При дворе вовсю обсуждали возможности русского и шведского флотов и приходили к непатриотичным выводам, что русским флотоводцам, особенно если они будут себя вести так, как бесславный адмирал Хадыков в битве под Копенгагеном, ничего не светит. Прошло минут десять с того времени, как государь ушел в сопровождении канцлера, а придворные уже успели поголовно стать экспертами морских сражений и знатоками истории и современности шведского флота.
Учитывая большое скопление народа, историчность момента, да и то, что Павел со своим гневом удалился, я лично пошел посмотреть обстановку. Нужно же определить количество едоков, сколько готовить блюд, какие именно подавать вина, да и вообще, какова обстановка. Но еще меня терзало любопытство. Вот почему я не узнал об сражении Хадыкова и датчан против Нельсона раньше императора? Плохо работаем. Впрочем, не так давно в Англию отправилась почти что вся резентура, которая была в русских портах. Там свои задачи будут у людей. Продолжаем раскачивать Туманный Альбион.
— Вот вы, срочно, к государю! А еще у канцлера что-то похожее на начинающийся удар, — почти что не чинясь, запыхавшись, видимо, презрев все правила, лакей Степан обращался ко мне.
— Где? — решительно спросил я, не став выговаривать лакею.
— Второй кабинет его величества, — скороговоркой отвечал Степан.
— Аптечку туда! Холод и теплую воду! — уже выкрикнул я, когда бежал в сторону второго кабинета императора.
Я, оттолкнув в сторону ставшего на моем пути гвардейца, влетел в кабинет к императору и увидел сидящего на диване канцлера и стоящего рядом с ним императора.
— Я считал, что ваши манеры несколько лучше, господин… пока еще обер-гофмаршал, — сказал Павел Петрович.
— Ваше Императорское Величество, — максимально почтительно говорил я. — Я посчитал, что господину канцлеру плохо и посмешил оказать ему помощь.
— Вы еще и медикус? — со скепсисом произнес государь.
— Ваше величество, это проект Сперанского. Если со мной что сделается, выслушайте его, прошу вас, — сказал Безбородко и вот теперь я увидел то, что ему ну очень плохо.
— Сына себе нашли, Александр Андреевич? Своих не родили, так вот… Впрочем, вы всегда отличались прозорливостью, и сына себе выбрали с большим будущем, если его не съедят. А это весьма возможно, даже я могу не успеть помочь, — говорил император, а я уже стоял с подушечкой во изголовье Безбородко.
— Ваше величество, вы позволите оказать помощь его сиятельству? — спросил я.
Павел Петрович сделал два шага в сторону, давая мне возможность действовать.
Первое, расстегнуть строгое платье. Все эти рубахи и камзолы прочь. Далее оголить ноги до колен и руки до локтей, уложить на подушку канцлера. Где этот Степан с лекарствами и с холодом?
— Ваше Императорское Величество! Просят войти лейб-хирург, — доложил гвардеец, дежуривший у дверей.
— И лакея пропустите с лекарствами, сейчас придет! — выкрикнул я в приоткрытую дверь.