Заговорщик
Шрифт:
И вот тогда я совершил преступление, позор которого не смою до конца дней своих, - я смалодушничал. Я мог бы выскочить из машины и броситься навстречу преследователям, рискуя подставить спину пулям Шефа, я мог бы гордо отказаться вести машину дальше и принять героическую смерть, я мог бы… Но в словах Шефа было столько убедительности, а во мне в тот момент было столько ложного чувства товарищества, что казалось - все это оправдывает мое бегство. Добавить к тому лихорадочное возбуждение, охватившее всех нас и мешающее принять правильное решение, и картина будет полной.
Лимузин сорвался с места и, ускоряя ход, стремительно помчался прочь от города. Древнее шоссе, восстановленное поселенцами, проходило по пустынной местности, изрезанной многочисленными оврагами и поэтому неудобной для строительства и земледелия. Эстакада и высокая насыпь шоссе №8, пересекающего наш путь под прямым утлом, быстро скрыли нас от глаз преследователей, но скорости я не снизил.
Только тогда, немного успокоившись, я заметил, что почти вся правая сторона машины оплавлена, стекла покрылись обугленной чешуей, а фара-искатель и зеркало заднего вида спеклись в бесформенный комок - видимо, один из броневиков все же успел задеть нас вскользь импульсом. Страшно было даже подумать, что произошло бы, если бы лимузин не был так хорошо защищен или у наводчика оказалось хотя бы на секунду больше времени. Это еще раз доказывало, что местные власти не намерены с нами церемониться и всем подразделениям отдан приказ в случае неповиновения вести огонь на поражение.
На что рассчитывали эти двое, я не знаю. Вооруженные формирования мятежников были рассеяны на очень большой территории. По сигналу из нашего офиса, данному Шефом, имени которого я так никогда и не узнал, они должны были двинуться к столице, перерезать коммуникации, отключить и блокировать средства связи, не дать перейти к активным действиям силам армии и полиции. Но благодаря обстоятельству, о котором будет сказано позже, все их планы были расстроены. Однако надо отдать должное той голове, которая все это придумала, - подготовлено было все великолепно. Полной неожиданностью для мятежников было всеведение Службы безопасности. Накануне выступления все соединения были окружены и небольшая армия была почти целиком обезоружена и арестована. Сделано это было с таким высоким профессионализмом, что руководители мятежа до последнего момента оставались в полном неведении. Однако о главной акции - покушении на госпожу президента - знали всего несколько человек, и поэтому она почти удалась, несмотря на то что площадь была оцеплена. Позже я узнал, что для перестраховки охрана в течение недели подвозила к дворцу искусно сделанного андроида, а сама госпожа президент прибывала к другому подъезду. И эта предосторожность, как вы знаете, оказалась нелишней. Но и это не умаляло нашей вины.
Звездолет класса «Сокол» был укрыт в глубоком овраге в нескольких километрах от города. Искусный пилот умудрился посадить огромный аппарат под утлом сорок пять градусов, и густые кроны деревьев прикрыли собой массивное, темное тело корабля. Нас уже ждали. Входной шлюз медленно открылся, но для лимузина он был немного узковат, и я понял, что машину мы оставим здесь. Не доехав метров двадцати до кромки обрыва, я развернулся и остановился.
– Можно было и поближе, - проворчал Шеф и добавил с нехорошей улыбкой: - Аркел, расплатись с водителем.
Атлет, которого назвали Аркелом, уже вышел из машины, но теперь он обернулся ко мне. Внезапно в его руке появился пистолет. Последовательность событий, происшедших вслед за этим, я запомнил плохо. Лимузин сорвался с места, Шеф завопил - он едва спустил ноги на землю, когда машина тронулась, - и вывалился наружу. В салоне раздался грохот, какие-то брызги или осколки стеганули меня по лицу. Вдруг прямо передо мной оказался обрыв, но я сумел вывернуть руль влево и проехал, как мне показалось, на двух колесах по самой кромке. Удивительно, как под тяжестью автомобиля не обвалился крутой берег оврага. Но мне все же удалось вырулить и развернуть машину обратно к шоссе. Спасаясь от немедленной и верной гибели, я помчался назад, к городу.
Некоторое время спустя мне удалось наконец взять себя в руки и трезво обдумать сложившуюся ситуацию. Повинуясь элементарной логике, я свернул на шоссе №8, плавной дугой огибающее Молулу с северо-востока и ведущее прямо к космопорту. Километров десять я проехал спокойно. Обычно довольно оживленное, на этот раз шоссе было совершенно пустынным. Немного волновало только то, что машина плохо слушалась руля - пуля, предназначенная мне, повредила бортовой компьютер. Никакого плана спасения в голове у меня не было. Попытка подобрать Виски, в каком бы состоянии он ни оказался, не увенчалась успехом. С эстакады я видел мигание маячков полицейских, пожарных и санитарных машин, поэтому не стал даже останавливаться. Удивительно, как они меня самого не заметили.
Вдруг на шоссе появилась огромная тень. Приблизив лицо к лобовому стеклу и взглянув вверх, я увидел над собой темную тушу звездолета. Любой нормальный водитель нажал бы на тормоза, но я сделал диаметрально противоположное. Нога моя помимо воли утопила в пол педаль акселератора, и это спасло мне жизнь. Выстрел бортовой пушки корабля, предназначенной для уничтожения таких же звездолетов, сопровождался почти натуральным громом, ибо физика процесса очень близка. Останки лимузина вместе со мной взмыли в воздух и рухнули в придорожную канаву, наполненную илистой водой. Бронированный монстр, охваченный пламенем и паром, быстро погрузился в болото, а я, каким-то чудом выброшенный через развороченную крышу, оказался в грязи недалеко от берега. На корабле, по всей видимости, удовлетворились попаданием, поскольку сразу же включили маршевые двигатели. Звездолет поднялся в синеву неба, а я, лежа на спине, наблюдал, как черный силуэт постепенно растворяется вдали.
Мне снова повезло. После всех пережитых потрясений я остался не только жив, но и невредим. Надежда, вселенная в меня удачей, говорила мне, что все хорошо закончится, что никто меня теперь ни в чем не обвинит. Однако пронесшийся над шоссе вертолет разрушил иллюзию - нас все еще искали. Не знаю, засекли ли они взлет космического корабля, но поиски главных преступников продолжались. Опасность никуда не исчезла, она была рядом, можно сказать, на расстоянии вытянутой руки. И от этого мне с такой силой захотелось выжить, что все существо мое готово было без помощи технических средств улететь, покинуть навсегда эту планету.
Однако надо было как-то выбираться. Шоссе оставалось по-прежнему пустынным, и я, умывшись в более или менее чистой луже, двинулся вдоль кювета к космопорту. Расстояние было, невелико, и я одолел его за какой-нибудь час-полтора. Время от времени над шоссе проносились вертолеты и флаеры, но мне, облепленному мелкими листочками какого-то болотного растения, вполне достаточно было лечь в траву, чтобы слиться с ее зеленью. В дороге незаметно прошло время. Я уже надеялся, что мне так же незаметно удастся проникнуть на взлетное поле космопорта и спрятаться в трюме одного из многочисленных кораблей. Но возле самой цели меня поджидал сюрприз.
Космопорт был оцеплен. Через каждые сто метров стояли похожие на шахматные фигуры башенки роботов-охранников, которых здесь никогда раньше не было. Я не однажды приезжал в порт за нашими грузами, но даже не подозревал об их существовании. Обычно космопорт не охранялся, поскольку таможенными правилами Хеинвы лишь два-три вида товаров считались контрабандой. Поэтому и днем, и ночью можно было как вам угодно разгуливать по всей территории космопорта. Провезти же что-то беспошлинно отваживались немногие - все прибывающие хорошо были осведомлены о драконовских наказаниях. Вдобавок к роботам вдоль границы космопорта спиралью вилась колючая проволока, которую до этого я видел лишь однажды, а также был протянут сигнальный провод. Проникнуть на территорию порта не представлялось возможным, но и оставаться на открытом месте мне тоже нельзя. В любой момент сканеры могли наткнуться на мою одинокую фигуру и послать запрос в центр. Тут мне и настал бы конец.