Заговорщик
Шрифт:
– Никто, я прибыл сам.
– То есть в конструкции предусмотрены двигатели, способные перемещать тебя в межзвездном пространстве?
– Да, но после посадки на планету они автоматически реконструируются в энергетическую установку, которая питает всю систему.
– А обратно переделать их нельзя?
– Нет, это невозможно, поскольку часть высвободившихся деталей используется на другие нужды.
– Та-а-ак!
– протянула Джонс.
– Значит, вывести тебя за пределы планеты не получится. А жаль! Остается система самоуничтожения. Таковая имеется?
Ответа на этот вопрос не последовало.
– Значит - есть!
– удовлетворенно усмехнулась Джонс.
– И выйти на нее можно через контрольную аппаратуру. Где она?
И снова ответом ей было молчание. Джонс, ничтоже сумняшеся, подняла бластер и выжгла три блока подряд, после чего Лабиринт попытался оглушить нас ультразвуком, но энергичные действия сержанта пресекли в зародыше эти поползновения.
– Прекратите!
– наконец взмолился голос.
– Только после того, как узнаю, где контрольная аппаратура. Не раньше, понял? Пора уже усвоить, что я умею добиваться своего и не бросаю слов на ветер. Так где она?
– Здесь, - обреченно произнес голос.
Неподалеку от нас появилась ранее невидимая дверь. Опасаясь новой ловушки, Джонс прожгла большую дыру возле замка и, подойдя ближе, пинком открыла вход в небольшую кабину.
Помещение это в отличие от многих, ранее виденных нами, отнюдь не сверкало стерильной чистотой. Напротив, оно напоминало фильтр пылесоса.
По всей видимости, о его существовании тщательно старались забыть и в конце концов достигли этой цели Судя по всему, после ухода программистов сюда не заглядывали даже утилизаторы, которые исполняли в Лабиринте роль уборщиков. Слой окаменелой пыли, покрывающей решительно все горизонтальные поверхности, сразу давал понять, что всей конструкции действительно две тысячи лет. Но, несмотря на это, аппаратура функционировала нормально.
Отковыривая слежавшуюся грязь, мы очень скоро определили, где органы непосредственного управления, а где пульт программирования. Но дальше дело не шло. Все обозначения были на неизвестном языке, и мы были даже не в состоянии отделить буквы от цифр. Действуя же методом «научного тыка», мы вряд ли смогли бы добиться нужного результата до конца нашей жизни. Сама того не понимая, Джонс поставила перед нами задачу еще более сложную, нежели раньше. В глазах ее читалось разочарование, и, судя по тому, как она поигрывала бластером, ей очень хотелось уничтожить окружающую нас аппаратуру. Но она понимала, что Лабиринт ждет от нее именно этого и что такая акция не улучшит нашего положения.
– Поневоле пожалеешь, что не захватили с собой твою подружку. Как ее там? А! Нолли, - сказала Джонс, отходя от бесполезного пульта.
Я содрогнулся от мысли о том, что Нолли могла оказаться среди нас, в этом ужасном обиталище электронного маньяка. Она скорее всего погибла бы сразу, не пройдя и одного коридора.
Однако слова Джонс произвели магическое действие. Уже потом, анализируя и осмысливая происшедшее, я понял, что имя моей возлюбленной послужило паролем. Возможно также, что Лабиринт знал о нас намного больше, чем говорил. Это был очень скрытный и упрямый робот.
И тем не менее. Один из многочисленных экранов, до той поры темный, вспыхнул, и я увидел… Нолли!
– Легка на помине!
– в своем стиле заметила Джонс, напряженно вглядываясь в изображение.
– Как она сюда попала?!
– воскликнул я.
– Она же должна…
– Она пришла за тобой, - вроде бы даже огорчившись этим фактом, произнесла Джонс.
– И если мы с тобой будем просто так наблюдать, то она погибнет, и очень скоро.
– О да! Конечно! Надо что-то делать!
– засуетился я.
– Я пойду ей навстречу!
– Интересно, каким образом?
– Вы дадите мне на время ваш этот… бластер.
– А я думаю, что тебе надо оставаться здесь. За ней пойду я. План Лабиринта теперь у меня здесь.
– Она постучала пальцем себе по лбу.
– Не заблужусь. А ты сиди здесь и не рыпайся, а то придется вытаскивать еще и тебя.
– ' Но это должен сделать я. Я - мужчина!
– Вот именно. Поэтому ты останешься здесь, а я пойду, даже если мне для этого придется тебя на время выключить.
– Благодарю покорно! Чрезвычайно трогательная забота о моей безопасности! Но что мне здесь делать?
И только тут до меня дошло, что мы все еще находимся на Хеинве, где мужчины считаются изначально слабыми, ни на что не способными существами. Она защищала меня, как я должен был бы защищать любую женщину. Поэтому следующая ее фраза вполне вписывалась в логику местной уроженки и была почти в точности предугадана мной.
– Ты будешь сидеть здесь и ждать нашего возвращения.
– Может, не будем разделяться?
– Идти вместе? Абсурд! В одиночку я намного мобильнее. Или ты просто боишься?
И тут я, не стесняясь, выложил главный козырь, который ей нечем было крыть даже с ее перевернутыми представлениями о взаимоотношениях мужчин и женщин.
– Боюсь, - возможно искреннее ответил я и, как положено в таких случаях, смущенно потупился.
– Боюсь, что за время вашего отсутствия он сможет убедить меня. Боюсь, если он снова начнет травить газами или глушить ультразвуком, у меня не будет такого убедительного аргумента, который есть у вас.
– Я указал на бластер.
Моя хитрость удалась.
– Ладно, черт с тобой! Время дороже. Твоя подружка здорово умеет вскрывать мозги компьютерам, и без нее нам не просечь его программы. За мной!
Джонс бегом пересекла круглый зал. На мгновение задержалась, чтобы выжечь дверь, которую, по моему мнению, можно было просто отворить. Я едва успевал за своей длинноногой спутницей, и картина нашего марафона выглядела со стороны более чем комично. Мчащаяся гигантскими прыжками белокурая красавица и семенящий вприпрыжку позади нее маленький, по сравнению с ней, оборвыш.