Захар
Шрифт:
Проверили, убедились – где-то вообще губернаторства охраняли ЧОПы (за хорошие откаты, естественно), сплошная махновщина, бодались с ментами, боялись чужих глаз.
Разобрались, наказали, усилили, привели в соответствие.
Много думал о солдатиках – сколько их там положили при штурме здания ребята-экстремисты? Автор на этом месте роман оборвал…
(А вот за себя совершенно не обиделся: эпизод есть, где девчонка из лимоновцев швырнула в президента какой-то жидкой дрянью, попала, он стоял, «будто облёванный», униженный. Ребята потом двигают в бега: не простят нам, мол, эту «обоссанную морду». А он только усмехнулся: знал, что такая акция исключена. Если что здесь работает идеально – так это система безопасности вокруг
А солдатиков, да, было жаль. Экстремистов мало, и большинство необстрелянные, но, сука, как мотивированные – погибнуть приехали, красиво и правильно, а не за властью. Упоминал автор среди арсенала ПКМы (наверное, станковые) и граники, гранатомёты (какие они могли забрать у ментов? Надо полагать, РПГ-7, многоразовые, со сменными выстрелами). Не бог весть что, но у захватчиков там парень Олег, со спецназовским опытом, точно в курсе, как чечены в городской войне использовали на сто процентов невеликие возможности гранатомётов. Против танков и БТРов. Артиллерию сразу применять миноборонские точно не станут – и приказ такой на месте никто не отдаст, в штаны на делают. Во всяком случае, пока не эвакуируют жителей близлежащих домов, если они есть (а наверняка). Будут сопли жевать, изображать переговоры с террористами. Если командир армейских двинет бронетехнику, Олег с ребятами обязательно засядут в подвал или цоколь и станут прицельно шмалять по гусеницам танка и колёсам БТРов, могут и пожечь машины, бойцов – из пулемётов положить. Ну кто там они, поднятые по тревоге армейские? Наверняка не спецназ. Обычные мотострелки. Атаковать здания не умеют, перед окнами пригибаться не станут, если кто и добежит – бросит гранаты в стекла, не разбив окна, сам словит осколки. Или пулю из здания.
То есть плохо прогнозируемая по количеству жертв мясорубка. А ну как народ подтянется, встанет живым щитом? Тоже вероятность, хоть и слабая…
Он раздражался, зло себя высмеивал за свои мысли – ну, роман и роман, на то и фантазия у писателей, страшилки лепить из социальных проблем, как будто только они переживают, больше некому. Однако раньше ни одна книга (правда, читал с юности, в основном по истории, ну ещё классиков, Куприна, а там, как живо ни будь написано – всё равно дистанция). Нет, ни одна так не опрокидывала в реальность, которую знал, конечно, но с одной стороны, хорошо если с двух, трёх…
Вроде бы Ленин печалился, что совершенно не знает России. На самом деле лидер и не должен знать своей страны в подробностях, никакого времени не хватит, достаточно понимать людей власти и законы твоего государства (не право, а именно законы, которые веками не меняются, несмотря на все иные перемены). От такого знания, конечно, тоже печалей хватает, однако метаться и дураковать это знание не даст. А потом, ну кто они, подробности эти? Мыслители и разные говоруны представляют работяг в пивной да пенсионеров в поликлиниках. В шкурку мелкого торговца и форму дорожного мента уже не всякий влезет, да и ничего там хорошего нет. Интересного тоже. А ему были любопытны не свои, а чужие: штучные экземпляры, кого ведёт по жизни не инерция, а энергия. В соединении, быть может, с идеей, религией, лютостью… И в этом, видимо, была главная причина воздействия романа на него – там фигурировали именно такие люди – редкие, злые и неожиданные.
Он читал, конечно, других современных писателей (ему делали подборки наименований, ну и где среди персонажей – он сам, «человек, похожий на…»). Проханова, рыжую журналистку, как её… Юлю, Пелевин сразу не покатил, всех, а значит и его, дураками считает, эту манеру он ещё у тренеров по единоборствам терпеть не мог. Было всё не то, как будто авторы, неплохо зная реальность, судили о ней по каким-то марсианским законам, невесть кем и для кого написанным, да и написанным ли? Сами они явно по ним не планировали жить. Напрягало баловство с языком, как будто пишущие его специально тюнингуют, как девки губы и задницы, чтобы продать в иные земли подороже…
Прилепин, чувствовалось, тоже так умел, но себя дисциплинировал, побеждал эстетство, без дела не понтил. Сильно цепляло вот это соединение настоящей, живой России (и, чего там, в нормальном, нехудшем её виде) с дикими пацанами, которые и в своём поколении паршивая овца и опасная, с волчьим билетом и оскалом. Вернуть себе родину – сказано пышно, многих впечатлит, но, по сути, – скандал в духе общества защиты прав потребителей. А любая защита одного потребителя, да в таких масштабах, это всегда, во-первых, адвокатская разводка, а во-вторых, рейд обезьяны с гранатой по стеклянному зверинцу.
Забавно, но «Санькя» подвиг его и на другие команды.
Петя Авен (думающий, что это Колесников его попросил прочесть роман, ага, пусть думает) наговорил в своей рецензии от обиды лишнего. «У нас денег куры не клюют, а у них на водку не хватает». От Пети читать эдакое было особенно смешно. Даже ответить захотелось, анонимно. Как коммерс, ненавидящий социализм для всех, сильно обожает его для себя лично.
А ведь в своё время, когда Дед принял решение и назначил премьером, в кабинет дверь ногой открывали (юмор ещё в том, что кабинет тот же самый был, белодомовский, премьерский).
Петя ещё не худший вариант, но вообще – дураки самонадеянные. Глупые какой-то особой, сытой и блескучей глупостью, такая, он заметил, появляется после ярда. На понт брали, грозили, шантажировали, денег предлагали…
Настоящий душок, блатной даже, от дерзости и наглой упёртости, а уж следом от денег, был только в Ходоре. И, опять же, гуманно было изолировать и подождать, пока душок выветрится. И хотя говорили свои, что подранков оставлять нельзя, а тем более отпускать на все четыре швейцарские стороны, сделано было вопреки всем – красиво и правильно. Поскольку стало окончательно ясно, какая именно свора страдальца и борца подхватит и понесёт, и как не даст ему сделаться графом Монте-Кристо. Сама в управдомы от греха переквалифицирует. Превратит в такого эталонного дурака, что всякие подозрения в его опасности сами отвалятся.
Надо, надо, учит большой учёный Пётр Олегович, деревья садить, носки стирать, сказки детишкам читать, и вообще – работать! Покойный Бадри (вот кто был умнее их всех, куда там Берёзе) любил повторять: «Если всё время работать – зарабатывать некогда». Ещё бы пришлось рассказать, как славный профсоюз, по сути, и не работал никогда особенно, даже на старте. Сами для себя уж точно ничего не делали, кроме гадостей, другим приходилось. Кто-то курировал, пробивал по старым базам, решал, кому и когда и в обмен на что…
И надо было «Бриони» вставить, не надоело ещё в каждом интервью про шмотьё. Смешные люди: денег хватит, чтобы все дизайнерские дома Италии, да и Франции в придачу, забрать в одну транзакцию, а он всё «Бриони» главным признаком удавшейся жизни считает. Фарцовое сознание, помноженное на комсомольское и мажорское, получается, непобедимо.
И уж совсем напрасно наехал на старцев, монахов, духовных… Тоже мне позитивист чикагской школы. Видишь ли, малограмотные старички полезное время у народа отбирали… Пришлось поучить маленько, намекнуть (хотел Патриарху, но там свои бизнес-истории, выбрал канал понадёжней), что именно «Альфа-групп», как никакая другая структура, кипит баблом, мечтая принять посильное в возрождении духовности, восстановлении монастырей и храмов. Позже запросил объективку: ага, хорошо услышали, под десяток неплохих, крепких по финансам, позиций. Благое дело, и времени меньше рассуждать о старцах и геополитике. А то Польша, Финляндия, потеряны, дескать, от русского мессианства…