Захваченная Вишесом

Лопез Лолита

— Серьезно? Я ее знаю?

— Ее зовут Ленни, — кивнул Вишес.

— Ленни Гринмаркет на этом судне? — Хэлли изумилась и обрадовалась. — Святые угодники! Я могу с ней встретиться?

— Конечно, — улыбнулся Вишес. — Она тоже просила о встрече с тобой. Я обещал ей все утроить. Ты можешь приглашать ее в гости так часто, как только пожелаешь.

От следующей мысли Хэлли оторопела и коснулась своих волос точно так же, как только что касался их Вишес. И печаль в его глазах…

— Ленни рассказала тебе?

— Да, —

признался он с явным нежеланием.

— Ясно, — у нее в животе основался страх. — Значит, теперь ты в курсе, что я преступница.

Фыркнув от отвращения, Вишес ухватил ее за подбородок и заставил поднять взгляд.

— Хэлли, никакая ты не преступница. Ты — молодая женщина, решившая бороться за то, во что глубоко верила. Знаю, вчера я пришел к неверному заключению. Скорее всего, я испугал тебя, заподозрив в сотрудничестве с повстанцами. Мне и в голову не приходило, что некто настолько молодой может быть вовлечен в политические конфликты.

— Ты удивишься, — прошептала она. — Кажется, наши родители и дедушки с бабушками довольны положением вещей, но не мы, молодое поколение. Когда мне исполнилось двенадцать, я уже знала, что хочу перемен. Я видела, как моя мама умерла в мучениях вместе с моим маленьким братиком, — Хэлли покачала головой, отгоняя дурные воспоминания, пытавшиеся укорениться в голове. — Летом после моего четырнадцатилетия мне дали красное перо, и я приняла его. Я знала, что нужно все изменить.

— Красное перо?

— Символ нашего мирного восстания. Ты видел мой паспорт. На нем нарисовано белое перо. Символ чистоты помыслов, тела и разума, — сказала она. — Ну а красное перо символизирует кровь, которую мы готовы пролить ради перемен. Нашу собственную кровь, — пояснила Хэлли. — Каждый, принимающий перо, клянется никогда не вредить другому человеку, но быть готовым отдать свою жизнь в защиту движения.

— Ты дала клятву в четырнадцать лет? — Вишес казался испуганным.

— Ну а ты поступил в военное училище, когда был еще младше, верно? — пожала она плечами.

Он кивнул.

— Вишес, мы похожи. Мы оба с самого детства знали, чего хотим. «Красное перо»? Мы — обычные люди, пытающиеся открыть согражданам глаза и показать, во что превратилось наше общество. Мы хотим медицину. Науку. Образование для всех детей. Мы хотим того, что есть в колониях. И почему нам нужно отказываться? Мы все произошли с Земли.

— Да, но в колонии переехали ваши более прогрессивные и образованные предки. Твои же предки захотели отказаться от технологий, поэтому мой народ вас и изолировал.

— Мои предки давно умерли. А я жива. Мое поколение хочет большего. Вишес, мы хотим свободу.

— Ты хочешь остановить Захваты? — в его глазах промелькнул страх.

— Некоторые из нас хотят, — призналась Хэлли. — Не секрет, что я не поклонница ритуала, но моя позиция смягчилась. Для некоторых женщин Захват — единственный

способ выбраться из Харпера, Коннора или Грогана, — она сжала его руку. — Теперь я вижу, почему многие женщины дают взятки за выигрыш в лотерею. Моя новая жизнь гораздо лучше прежней.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — он обхватил ладонью ее лицо. — Ради твоего счастья я сделаю все, что бы ни потребовалось. Тебе нужно просто сказать мне.

У Хэлли разрывалось сердце. Вишес смотрел на нее с таким обожанием и надеждой. Если в мире существовал мужчина, способный сделать ее абсолютно счастливой, то им был Вишес. Прижавшись лбом к его лбу, она закрыла глаза. Вишес обнял ее обеими руками.

— Просто будь собой, Вишес. Именно ты делаешь меня счастливой. Только ты.

— Правда? — его голос выдавал неуверенность.

Она наслаждалась ощущением его больших сильных рук. Тепло Вишеса успокаивало, но от болезненного чувства вины у Хэлли скрутило живот. Ей нужно было во всем признаться. Абсолютно во всем.

— Вишес?

— Да, Хэлли?

— Я, гм, на самом деле преступница. Я имею в виду, настоящая.

Вишес вскинул голову, и Хэлли задержала дыхание. Он схватил ее за плечи и, немного отодвинув назад, посмотрел ей в лицо.

— Повтори, Хэлли.

— Вишес, я — преступница. Я нарушила несколько законов Альянса, — она решила, что раз уж призналась, стоит рассказывать до конца. — Фактически, даже несколько, — помедлив, Хэлли пересчитала в уме. — Семь, я думаю. Хотя нет. Постой. Восемь.

— Какие именно законы, Хэлли? — лицо Вишеса посуровело и словно окаменело.

Облизав губы, она раздумывала, хватит ли у нее глупости довериться ему.

— Пособничество и подстрекательство. Подделка. Транспортировка краденого имущества.

Он остановил ее движением руки.

— Хватит, Хэлли.

— Я сожалею, — ее глаза наполнились слезами.

— Не уверен, что сожалеешь.

— Ты прав, — призналась она и посмотрела на внимательно изучавшего ее Вишеса. — Я не сожалею о том, что нарушила закон и помогла другим людям.

— Что конкретно ты сделала, Хэлли? Ты должна рассказать мне все. До последнего слова.

— Я очень хорошо рисую. «Красное перо» выдавало мне материалы, чтобы я подделывала паспорта женщинам и детям для побега с Каликса. За каждый паспорт мне платили небольшую сумму. Также я проводила беглецов через леса и составила секретный маршрут. Так я и заработала деньги на билет для моей сестры, — в этом она не признавалась никому и никогда. Конечно, по деревне ходили слухи, но правду знали лишь избранные друзья по «Красному перу». Честно говоря, было приятно выговориться. — На нашей планете используются бумажные паспорта. Их легче подделать, понимаешь? — подняв запястье, Хэлли коснулась едва заметной выпуклости внедренного под кожу чипа. — Совсем иная система, нежели ваши ID.