Захваченная Вишесом
Шрифт:
От пошлого приказа она широко распахнула глаза, однако Вишес заметил, что по ее шее разлился румянец возбуждения. Похоже, ей нравились грязные разговоры.
Вишес сел и поцеловал ее в шею. Пососав кожу, он оставил любовный след прямо над ошейником и прижался губами к уху Хэлли.
— Люблю, как твоя горячая мокрая киска сжимает мой член.
— Вишес, — захныкала она. — Пожалуйста.
Он укусил мочку ее уха и снова растянулся на постели. Схватив Хэлли за бедра, Вишес стал покачивать ее быстрее. Она цеплялась за его грудь и наклонилась вперед,
— Вишес! — закричала Хэлли в момент кульминации, и киска сжала член в ритме, от которого Вишеса бросило в дрожь.
Теперь стало невозможно сдерживаться. Схватив Хэлли за бедра, он начал вколачиваться в нее. Она закричала и ухватилась за него.
— Держись крепче, малыш. Просто держись.
Вишес не мог ослабить напор. Опершись стопами на постель, он согнул ноги в коленях и вбивался в скользкое маленькое влагалище, пока не начали гореть мышцы бедер. Хэлли снова закричала, на этот раз задушено и хрипло, и рухнула во второй оргазм. То, как она стонала и царапала Вишеса ногтями, послало его за край. Он протолкнулся глубоко в нее и поджал пальцы ног, когда из головки члена почти болезненно хлынули струи спермы. Оргазм был настолько сильным, что у Вишеса заныла мошонка, а плечи приподнялись над постелью.
— Хэлли, — простонал он и откинулся на кровать.
Она хныкала и дрожала в его руках. Вишес притянул Хэлли к своей груди и, убрав влажные волосы с ее лица, поцеловал в макушку. Прильнув к нему, она начала засыпать прямо поверх него. Вишеса это более чем устраивало.
Минутами позже Хэлли, наконец, проснулась и упала на постель рядом с ним. Он повернулся на бок, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. Говорить не было необходимости. Они просто улыбались, общаясь без слов, и прикасались друг к другу губами и кончиками пальцев.
Целуя Хэлли, Вишес поразился нежности, которую она в нем пробудила. Он никогда не считал себя особо терпеливым или добрым человеком. Однако ради Хэлли Вишес обнаружил в себе безграничные глубины терпения и нежности. Он отчаянно желал сделать ее счастливой и быть для нее подходящим мужчиной.
Сегодня вечером она показала, на что готова пойти ради него. Он мог распознать ее эмоции даже под маской. На протяжении всего вечера Хэлли чувствовала неловкость и смущение, но, тем не менее, прилагала усилия. Ей было непросто играть роль кошки и сидеть на четвереньках у его ног, подражая домашнему животному. Но она не жаловалась. Хэлли прошла через все неудобства, чтобы сберечь карьеру мужа и их новую совместную жизнь.
Ранее Вишес пересек черту, когда в генеральской игровой комнате пальцами довел ее до оргазма. Любопытство Хэлли было таким очевидным, что он рискнул. Больше всего на свете Вишес хотел, чтобы Хэлли исследовала свою зарождающуюся сексуальность. Он надеялся, что небольшая провокация откроет для нее новые грани. Вуайеризм был отличным
— О чем ты думаешь? — Хэлли кончиками пальцев вырисовывала узоры на груди Вишеса и обводила контуры татуировок.
— О тебе.
— А что насчет меня? — улыбнулась она.
— О том, как же я тебя обожаю.
— Обожаешь? — рассмеялась Хэлли. — Как мило с твоей стороны это сказать.
— Но я говорю правду, — признался он хриплым голосом.
Она всмотрелась в его лицо.
— Да. Думаю, правду.
— Правду, — Вишес нежно поцеловал ее и пропустил между пальцами пряди шелковистых волос.
Хэлли перестала гладить татуировки и передвинула ладонь на неотмеченную половину его груди.
— Эта половина твоя.
— В смысле? — нахмурилась она.
— Наша традиция, — пояснил он, взяв ее маленькую руку в свою ладонь. — На правой половине тела мы отмечаем военные достижения. А левая, самая близкая к сердцу, остается для наших семей, — Вишес положил ее ладонь туда, где ощущалось биение сердца. — Здесь будет твое имя и наше семейное древо, — он провел кончиками ее пальцев к своему плечу и вниз по руке. — А вот тут будут имена наших детей.
— Серьезно? — Хэлли казалась растроганной. — Ты напишешь на теле мое имя?
— Для меня будет честью навечно запечатлеть тебя на своем теле, — кивнул Вишес.
У нее блеснули глаза, и она сглотнула.
— Спасибо тебе за милые слова, — но затем Хэлли спросила: — А я? Мне нужно будет делать татуировки?
— Некоторые жены делают, — ему не хотелось влиять на ее решение или признаваться, как много оно для него значит. — Тебе решать, Хэлли.
Улыбнувшись, она провела ладонью вверх по его руке.
— Вишес, у тебя очень длинные руки. На них хватит места для множества детей.
Он рассмеялся и, перекатившись, оказался на ней.
— Значит, нам нужно начинать их делать.
Когда Вишес придавил Хэлли своим телом и коленом раздвинул ей ноги, она рассмеялась. Он завладел ее губами и протолкнул язык в ждущий рот. Со стоном она приподнялась ему навстречу и напрягшимися сосками задела его грудь. Ухватив Вишеса за предплечья, она ногами обвила его бедра и сцепила лодыжки.
Он всегда быстро восстанавливался, однако у него редко становился таким твердым так скоро. Вишесу даже не было нужды помогать себе рукой. Осторожным толчком он проник в маленькое тело Хэлли. Вишес решил не спешить. Теперь не было никакой срочности. На сей раз оргазм не был истинной целью. Хватало близости и единения.
Уткнувшись носом Хэлли в шею, он поцеловал ее в подбородок. Она тихо и соблазнительно прошептала его имя. В этот миг Вишес понял, как же ему повезло найти ее. Проявленное ею доверие и желание попробовать что-то новое вышли далеко за пределы страха и паники вчерашней ночи. Ему лишь оставалось надеяться, что он никогда не сделает какой-нибудь глупости и не подорвет выстроенный ими фундамент.
— Вишес, — выгнулась под ним Хэлли. Разомкнув губы, она потерлась щекой о его щеку. — Мне с тобой так хорошо.