Закат Пятого Солнца
Шрифт:
— Вкусно, — после чего потянулся к блюду с жареным мясом. — Поверь бывалому солдату, Фернан. Если ты где-нибудь не дома, то нужно есть при каждом удобном случае. Не важно, где ты находишься: в путешествии, в военном походе, в лагере накануне битвы, в плену. Никогда не знаешь, когда представится следующая возможность подзакусить. Смелее.
С этими словами он бросил Гонсалесу жареную тушку какой-то птахи. Реакция Фернана не подвела — он поймал угощение и, немного поколебавшись, сел напротив Себастьяна. Еды оказалось много. Какая-то желтая каша, лепешки, разнообразная жареная и печеная птица и рыба, овощи
Себастьян протянул руку к высокому кувшину, схватил его за горло и принюхался.
— От такой пищи разгорается жажда. Интересно, что это за пойло? Судя по запаху — что-то хмельное.
Он налил содержимое в высокий раскрашенный кубок и осторожно попробовал.
— Дрянь, — сокрушенно объявил он. — Если пищу их есть еще можно, то с питьем дело совсем плохо обстоит.
Фернан ухмыльнулся этому замечанию и смело налил себе. Попробовав, он скривился и сказал:
— Теперь я понимаю, почему эти дикари такие страшные. Меня от одного глотка перекосило, а они это годами пьют. Это тебе не вина солнечной Андалусии.
Наевшись, испанцы так и остались в том же помещении. Индейцы их не тревожили, лишь однажды принеся воды для умывания. Остаток того дня они провели в комнате практически безвылазно. Нужно было немного прийти в себя после всего произошедшего, набраться сил — несколько дней блужданий по джунглям и недосыпания заметно сказывались.
Наступил вечер. Уставшие и пресыщенные новыми впечатлениями, конкистадоры улеглись спать. Настороженность их не покидала — обнаженные мечи и кинжалы оставались под рукой, хотя оба понимали, что если их сумели захватить в лесу, то здесь, посреди чужого города, оружием уж точно себе не помочь.
На следующее утро Фернан проснулся рано. Открыв глаза, он приподнялся на локте и на всякий случай тут же протянул руку к мечу — оружие лежало на месте. Косые солнечные лучи проникали сквозь узкое вентиляционное отверстие. В этой полоске света танцевали искрящиеся пылинки. Спал он на удивление хорошо, никакие кошмары его не беспокоили. На другой кровати, как ни в чем не бывало, зарывшись головой в накидки, лежал Себастьян. Фернан тут же вскочил и потормошил его. Себастьян что-то недовольно буркнул и дернул плечом, но вставать и не подумал. Гонсалес задумчиво прошелся по комнате, затем приник глазами к высоко расположенной щели.
— Ну и что ты там хочешь высмотреть? — услышал он недовольный вопрос Себастьяна. — И для чего ты меня так рано разбудил?
Гонсалес обернулся к товарищу. Себастьян сидел, озираясь по сторонам. Он выглядел вполне отдохнувшим, лишь спутанные и местами торчащие в стороны светлые волосы придавали ему несколько бестолковый вид.
— Любуюсь, — холодно бросил Фернан. — У нас под окнами сейчас еще одну девушку режут.
— Да ладно!
С этими словами Себастьян вскочил с кровати и подбежал к вентиляционному отверстию. В саду ничего, разумеется, не было, кроме деревьев.
— Все шутки шутишь, — неодобрительно бросил он Фернану.
— Какие уж тут шутки. Я бы и сам не слишком удивился, если бы это оказалось правдой.
Видимо услышав, что пленники уже не спят, в комнату вошло двое индейцев. Они были безоружны, в одних набедренных повязках и не демонстрировали никаких признаков агрессии. Вошедшие опустились на колени, протянули ладони к полу, затем подняли их к губам, после чего встали и обратились к испанцам с краткой речью. Те, конечно же, ничего не поняли. Индейцы поспешили ретироваться. Фернан провожал их подозрительным взглядом. Вскоре в комнату ввалилась целая толпа местных жителей, неся кучу самой разнообразной еды.
Позавтракав, конкистадоры решили выйти на улицу. Фернан наотрез отказался расставаться хотя бы с какой-то вещью из своего снаряжения. Себастьян слегка скептически глядел на то, как его молодой друг надевает шлем, вешает на спину щит, проверяет, хорошо ли клинки сидят в ножнах.
— Вот будет весело, если после всех твоих приготовлений дикари откажутся выпускать нас из комнаты.
Впрочем, Риос взял пример с товарища и тоже нацепил на себя все свои вещи, начиная со шлема и арбалета, заканчивая котомкой и флягой.
— Сейчас и узнаем, — ответил Фернан.
Было и у него такое опасение, но оно развеялось как дым, стоило им лишь сделать первые шаги за пределы их жилища. В коридоре дежурил индеец, которому Гонсалес жестами показал, что он хочет прогуляться по городу. Тот кивнул головой, хотя Фернан и не был уверен, что обозначает этот жест у местных жителей. Но выйти на улицу без почетного эскорта им не удалось. Сопровождать пленников собрался целый отряд — с полдюжины воинов, да еще и несколько расторопных слуг. По крайней мере, мысленно Фернан именно так распределил роли индейцев, исходя из их внешности, экипировки и поведения.
Слуги выглядели скромно. Одетые в набедренные повязки из светлой ткани и плетеные сандалии, они несли в руках корзины, наполненные едой. Воины смотрелись куда более нарядно и живописно. Чего стоили их разноцветные юбки, украшенные вышивкой, яркими пушистыми кистями и перьями. Кроме того, у каждого спину укрывал пестрый прямоугольный плащ, завязанный узлом на плече. На ногах они носили кожаные сандалии, оставлявшие пальцы открытыми. Но самой бросающейся в глаза деталью были головы: длинные волосы, укрепленные ремнями и заколками, образовывали сложные прически, украшенные разноцветными перьями. На лицах вились темные полосы татуировок, в ушах красовались металлические или костяные серьги. К тому же, все эти индейцы поголовно оказались косоглазыми и горбоносыми. Черепа были причудливо деформированы: вытянутые в длину, с вдавленными, как будто вмятыми могучей рукой, лбами.
— Ну и рожи, — пробормотал Фернан. — Я бы, одари меня господь таким обличьем, в жизни не решился бы показаться кому-нибудь на глаза. Себастьян, а ты уверен в том, что это вообще люди?
— Черт их разберет, — угрюмо буркнул тот. — Главное, чтобы они нам не мешали.
Индейцы же, похоже, не только не смущались своего внешнего вида, но и наоборот, были собой весьма довольны. Стоило посмотреть на то, с каким важным видом они двинулись вслед за конкистадорами. Властно вскинув головы, воины шагали по улице, окидывая встречных пренебрежительными взглядами, и всячески демонстрировали свою исключительность.