Заказное убийство (сборник)
Шрифт:
Глава 19
Менуэт для мертвого хоккеиста
Увидев меня, Лотти вздохнула с облегчением. Нечасто она проявляет свои чувства так явно.
– Господи, Вик, ну наконец-то! Слава Богу, жива!
Она крепко стиснула меня в объятиях.
– Да что ты, Лотти? Не думала меня больше увидеть?
Лотти сделала шаг назад, оглядела меня с ног до головы, поцеловала и улыбнулась уже своей обычной улыбкой.
– Ведь твой корабль взорвался, Вик. Все только об этом и говорят. Взрыв и все такое. Передали, что погибли четыре человека, в том числе одна женщина. Имен не сообщали, сначала будут поставлены в известность семьи. Я ужасно испугалась,
Лотти увидела, в каком я состоянии, и быстренько отправила меня в ванну, усадила в горячую воду, а потом, деловито высморкавшись, отправилась на кухню ставить в духовку цыпленка. Затем вернулась обратно с двумя бокалами. Один – для себя. Такое случалось нечасто. Она, несомненно, переволновалась.
Пока я отмокала в воде, Лотти сидела рядом на табуретке и слушала мой рассказ.
– Не могу поверить, что Бледсоу нанял Мэттингли, – говорила я. – Не может быть, чтобы я настолько ошибалась в людях. Конечно, Бледсоу и капитан Бемис действовали мне на нервы, но они мне все же скорее понравились. – Я поделилась с Лотти своими сомнениями и подозрениями, которые терзали меня во время четырехчасового перелета из Солт. – Тем не менее, придется все же забыть о симпатиях и антипатиях. Нужно как следует порыться в финансовых документах «Полярной звезды», изучить условия страховки и вообще ее финансовое состояние.
– Утро вечера мудренее, – сказала Лотти. – У тебя несколько версий. Подожди до утра, посмотришь, какая из них покажется тебе наиболее перспективной. Может быть, это будет Филлипс. Ведь именно он был теснее всего связан с Бум-Бумом.
Закутавшись в большой махровый халат, я отправилась на кухню. Там мы съели цыпленка, и я впервые за долгое время смогла расслабиться. Лотти сделала мне массаж, натерла руки и ноги миофлексом, дала спазмальгетин, и я погрузилась в тяжелый беспокойный сон.
Проснулась я десять часов спустя от телефонного звонка. Лотти слегка тронула меня за плечо, и я разомкнула тяжелые веки.
– Тебя, дорогая. Какая-то Жанет. Говорит, что работала секретаршей у Бум-Бума.
Я помотала головой, чтобы стряхнуть сон, и взяла трубку.
Услышав знакомый уютный голос Жанет, я окончательно проснулась.
– Мисс Варшавски, меня уволили, – грустно сообщила она. – Мистер Филлипс сказал, что после смерти мистера Варшавски меня нечем занять. На самом деле это из-за папок, которые я вам давала. Я просто уверена. В этом настоящая причина. Раньше-то ведь работы хватало...
– Когда это случилось? – перебила я ее.
– Вчера вечером. Я задержалась, чтобы попытаться найти расчетную квитанцию мистера Филлипса. Помните, вы меня просили? Я подумала: а вдруг мистера Варшавски и в самом деле убили? Надо попытаться разобраться в этом деле. Но Луиза меня застукала. Думаю, она постоянно следила, не останусь ли я в офисе во время обеда или после работы. Она позвонила мистеру Филлипсу домой. Того, конечно, дома не оказалось, но Луиза не угомонилась. И вот в десять часов вечера мистер Филлипс позвонил мне сам и сказал, что в моих услугах они больше не нуждаются и я могу не приходить. Вместо уведомления об увольнении мне выплатят жалованье за две недели вперед. По-моему, со мной поступили непорядочно. Я так и сказала.
– Это уж точно, – сочувственно сказала я. – А что вы ей сказали?
– Кому?
– Луизе, когда она вас застукала, – терпеливо пояснила я. – Какую отговорку вы придумали?
– А, я сказала, что написала личное письмо и не могу его найти. Хочу посмотреть, не выбросила ли я его в мусорную корзинку.
Я подумала, что оправдание придумано неплохо, и похвалила Жанет.
Довольная
– Луиза мне не поверила. Сказала, что мое письмо никак не могло оказаться в мусорной корзине мистера Филлипса.
– Ох, Жанет, не знаю, что вам и сказать. Вы сделали все возможное. Мне очень жаль, что вы потеряли работу, да еще и попусту, но если...
– Почему это попусту? – перебила меня Жанет. – Квитанцию-то я нашла.
– Не может быть! – ахнула я. Первый раз с начала этого тупикового расследования мне повезло. – И сколько же он получает?
– Три тысячи пятьсот сорок шесть долларов и пятнадцать центов раз в две недели.
Я попыталась умножить, но голова работала плохо.
– Я посчитала на калькуляторе, – сказала Жанет. – Получается девяносто две тысячи в год. Большие деньги, – вздохнула она. – Я получала всего семь тысяч двести. А теперь не имею и этого.
– Послушайте, Жанет, хотите работать в центре? Я могу замолвить за вас словечко в страховой компании «Аякс» и еще в парочке других мест.
Жанет сказала, что подумает над моим предложением. Вообще-то она предпочла бы работать недалеко от дома. Если не получится, тогда она позвонит и попросит оказать протекцию. От души поблагодарив Жанет, я повесила трубку.
Снова улеглась в постель, стала думать. Девяносто две тысячи в год – целая куча денег. Во всяком случае, для таких, как я и Жанет. А для Филлипса? Даже если предположить, что у него прекрасный налоговый консультант, вряд ли он получает чистыми больше шестидесяти. Налог на недвижимость – возможно, тысячи три. Выплаты по закладным за дом, очевидно, – еще тысяч пятнадцать. Членство в «Морском клубе» и ежемесячная плата за теннис обходятся тысяч в двадцать пять. Обучение детей и прочее в Клэрмонте. Яхта. Спортивный автомобиль. Дорогие рестораны. Роскошные туалеты для жены... Вряд ли она покупает свои наряды в магазине подержанной одежды или носит обноски после миссис Грэфалк. На все про все нужно тысяч сто, никак не меньше.
После завтрака я отправилась в Холстед, на свою квартиру, пешком. Целая миля ходьбы, но я в последнее время совершенно не следила за своей физической формой. Устраивать пробежку мне было не под силу, упражняться с десятифунтовыми гантелями – тем более.
За время моего отсутствия мой почтовый ящик чуть не лопнул. Каждый день я получаю «Уолл-стрит джорнал». Пять последних номеров, несколько писем и маленькая бандероль лежали прямо на полу. Я забрала всю корреспонденцию и поднялась к себе, на третий этаж.
– Как хорошо дома, – пробормотала я, окидывая тоскливым взглядом бардак в гостиной, толстый слой пыли и постель, которую последний раз застилали две недели назад.
Свалив почту на столик, я всецело отдалась приступу хозяйственной деятельности: поработала пылесосом, вытерла пыль, развесила по местам одежду. Теперь, когда я лишилась сначала брючного костюма, потом джинсов, свитера и двух рубашек, мой гардероб заметно оскудел.
Гордая и довольная, я сварила себе чашечку кофе и начала просматривать почту. В основном это были счета, которые я отложила в сторону не вскрывая. Зачем портить себе настроение? Зато в одном из конвертов оказался чек на три с половиной тысячи долларов от страховой компании «Аякс» – за разбитый автомобиль. Я мысленно восхитилась работой почты: взяли и швырнули на пол три с половиной тысячи долларов, где их мог подобрать любой наркоман с Холстед-стрит. В маленькой бандероли оказались ключи от квартиры Бум-Бума и записка от сержанта Мак-Гоннигала, в которой он сообщал, что работа экспертизы закончена и я вновь могу пользоваться квартирой.