Заказное убийство (сборник)
Шрифт:
Я спросила, как доехать до пирса «Плимута», и менеджер охотно объяснила мне дорогу: еще десять миль по берегу в восточном направлении. Любезная молодая особа даже выписала мне пропуск, чтобы я без проблем попала на территорию завода.
Середина мая, но по-прежнему холодно. Уж не угрожает ли нам новый ледниковый период, подумала я. Главная напасть – не холодные зимы, а холодное лето. Такое ощущение, что даже летом снег не тает. Я застегнула жакет до самого горла и наглухо задвинула дверные стекла автомобиля.
Чем дальше я углублялась
Кроме того, я получила от него подробнейшие инструкции, как доехать до ворот «Плимута». Мексиканец разглядывал меня с явным, но совершенно бескорыстным восхищением. Это изрядно улучшило мое настроение. Я не спеша поехала в нужном направлении, держась за руль правой рукой, а левой поднося ко рту йогурт.
Было всего два часа. На заводе как раз менялись смены, и у ворот было пусто. Толстый молодой охранник взглянул на пропуск, который мне выдали в «Полярной звезде», и спросил:
– Вы знаете, где стоит «Гертруда»?
Я отрицательно покачала головой.
– Поворачиваете налево, проезжаете сначала доменный цех, потом террикон. А оттуда уже видно корабль.
Так я и сделала. Долго ехала вдоль низкого, длинного здания, внутри которого бушевало пламя – двери были приоткрыты, чтобы рабочие не задохнулись от жара печей. А вот и террикон. Мелкая угольная пыль садилась на ветровое стекло. Вглядываясь в разбитую колею, я ехала, сопровождаемая плавильными печами, пока передо мной не замаячили очертания «Гертруды».
Вдоль берега возвышались огромные горы угля. «Гертруда» высыпала свой груз в одну из них. У швартовочных тумб возились люди в касках и рабочих комбинезонах. Я вылезла из автомобиля, подошла поближе и увидела, что грузчики подводят ленту авторазгрузчика к одной из самых маленьких угольных гор.
Бледсоу стоял на берегу, разговаривая с одним из рабочих. Но когда я подошла, разговор уже закончился, и они просто молча наблюдали за разгрузкой.
За три дня, прошедших с момента взрыва, Бледсоу здорово похудел. Это сразу бросалось в глаза – по-моему, он скинул фунтов десять, не меньше. Раньше плечи у него так и выпирали из-под пиджака, а теперь пиджак обвис, словно из Бледсоу выкачали всю энергию.
– Рада вас видеть, Мартин, – сказала я.
Он улыбнулся с неподдельным удовольствием.
– Вик! Как вы меня отыскали?
Я
– Саморазгрузчик – замечательная машина! – крикнул мне на ухо Бледсоу. – Вы должны посмотреть, как он работает.
Он сходил к своей машине и достал из багажника еще одну каску. Мы поднялись по трапу на левый борт корабля, подальше от работающей машины, и Бледсоу показал мне гигантскую восьмерку конвейера, уходящую одним концом в грузовой трюм.
Лента двигалась быстро, выуживая из трюма огромные куски угля. Вручную с грузом пришлось бы возиться двое суток, а так достаточно восьми часов.
Вид у Бледсоу был довольно напряженный. Он то и дело срывался с места, лихорадочно сжимал и разжимал кулаки, без конца дергал матросов и грузчиков. Заметив, что я не свожу с него глаз, Бледсоу сказал:
– Я смогу расслабиться, только когда разгрузка будет закончена. Очевидно, отныне так будет всегда. Буду трястись над каждым кораблем, пока он благополучно не закончит плавание.
– Что выяснилось по поводу «Люселлы»?
Бледсоу скривился:
– Береговая охрана, военные инженеры и ФБР начали всестороннее расследование. Проблема в том, что сначала нужно вытащить корабль из шлюза. А пока даже нельзя определить, что за взрывчатка была использована.
– И сколько времени на это понадобится?
– Месяцев десять. Шлюз будет закрыт все лето, а на починку ворот уйдет почти весь следующий год.
– Корабль можно отремонтировать?
– Думаю, что да. Майк уже договорился с судоверфью «Костейн», которая строила «Люселлу». Они собираются разрезать корабль на куски, отбуксировать их в Толедо и снова сварить. Думаю, к концу следующего лета «Люселла» снова будет на плаву.
– А кто заплатит за ремонт шлюза?
– Не знаю. Я не виноват в том, что корабль взорвался. Пускай с этим разбираются военные. Если, конечно, суд не возложит ответственность на меня. Но черта с два у них это пройдет.
Конвейер гремел так оглушительно, что мы вынуждены были кричать во все горло. Я увидела, что в Бледсоу оживает прежняя энергия. Он увлеченно начал описывать мне незыблемость своей юридической позиции – яростно стучал кулаком по ладони, горячился. В это время раздался пронзительный свисток.
Грохот моментально оборвался. Лента конвейера дернулась и замерла. Начальник смены бросился к люку, заглянул внутрь и потребовал, чтобы ему немедленно объяснили причину остановки.
– Должно быть, перегрузка одного из конвейеров, – пробормотал Бледсоу; вид у него был весьма встревоженный.
Мы услышали чей-то крик, потом молодой парень в грязном синем комбинезоне выскочил из трюма на палубу. Даже сквозь слой угольной пыли было видно, что он бледен как мел. Парень подбежал к борту, и его вырвало.