Заключительный аккорд
Шрифт:
— Двое моих офицеров, которые девятнадцатого декабря находились в населённом пункте Кринкельт, забрали эти бумаги у убитого капитана. Он получил пулю в висок и лежал на планшете, в котором находились эти документы. Вахтмайстер, присутствовавший при этом, утверждает, что в капитана стрелял незнакомец в форме СС, после чего скрылся.
Подозрения бригаденфюрера оправдывались. Примерно в это время и именно в районе Кринкельта пропал Дернберг. Он был единственным человеком в танковом корпусе, который знал о существовании этих документов.
Мысль бригаденфюрера работала, как никогда, предельно ясно. Если об исчезновении этих документов станет известно начальству, то «Дело Дернберга» сразу же превратится в «Дело бригаденфюрера». За утерю совершенно секретных документов грозила смертная казнь.
— Это тот самый планшет? — Бригаденфюрер показал на стол.
Круземарк кивнул и пододвинув к нему лежавший на столе планшет.
Это был самый обыкновенный планшет, какие обычно выдавали офицерам. В нём было шесть цветных карандашей, резинка, линейка, чистые бланки донесений, пачка сигарет, но нигде ни имени, ни фамилии.
«Если бы ты знал, что здесь была бумага, в которой значилась и моя фамилия!» — подумал генерал, а вслух произнёс:
— Я уверен, что вы разберётесь в этом деле. — Монокль выпал из глаза генерала и повис на, шёлковом шнурке.
— Что именно вы имеете в виду? — испугано спросил бригаденфюрер.
Круземарк подумал, что сейчас, пожалуй, самое время рассказать бригаденфюреру историю, от которой тот подскочил бы.
— Не так давно у меня был один ваш сотрудник. — начал генерал дружелюбно, а сам внимательно наблюдал за выражением лица бригаденфюрера.
Эсэсовец сразу же забеспокоился.
— У него при себе было множество всевозможных документов, — с тайным наслаждением продолжал генерал.
— А как вы думаете, какие именно?
Генерал медленно втянул воздух через нос.
— Уж не должен ли я, исходя из вашего замечания, допустить мысль, что мой тогдашний гость, штурмбанфюрер Дернберг, располагал этими документами? — Генерал вставил монокль в глаз и, несколько раз затянувшись, выпустил густое облако дыма.
— Я этого не говорил. — Бригаденфюрер перешёл к обороне.
— С самого начала наступления Дернберг находился в дивизии СС «Гитлерюгенд», — проговорил Круземарк, вспоминая свой разговор с генералом Шнейдевиндом.
Бригаденфюрер понял, что командир дивизии имеет большие связи и располагает обширной информацией.
— Я многого не понимаю, — пробормотал бригаденфюрер.
— А я вообще ничего не понимаю! — Глаза генерала весело блеснули.
— Вы уже кому-нибудь докладывали об этом? — осторожно поинтересовался бригаденфюрер.
«Вот эти два маленьких словца — «об этом» — и свидетельствуют о том, что эти документы, исчезли из его собственного управления и были они не у кого-нибудь, а у этого Дернберга. Скорей всего, Альтдерфера застрелил не кто иной, как Дернберг. А уж почему он это сделал, пусть разбираются органы госбезопасности», — подумал генерал.
— Никому я ничего не докладывал. — В голосе генерала послышалось осуждение. — Я же вам сообщил, что сохранил все бумаги, и только. Я прекрасно понимаю, что докладывать об этом деле надлежит только тому, кто непосредственно этим занимается.
Про себя же генерал подумал: «Если он сейчас не возразит мне, то круг замкнётся».
Бригаденфюрер, слушая генерала, думал о том, что шутить с ним, видимо, не стоит.
«Ага, — мысленно обрадовался Круземарк. — Он не протестует, — значит, чувствует, что попался. Вот теперь-то я и заключу с ним выгодную сделку, с помощью которой сумею обезопасить себя в политическом отношении. Итак, можно сказать, что год начался совсем неплохо».
Подняв хрустальный бокал, генерал с хитрой улыбкой сказал:
— Я хотел бы выпить с вами за счастливый Новый год.
В кабинет бесшумно проскользнул шарфюрер и, наклонившись к эсэсовцу, сказал:
— Бригаденфюрер, вас срочно просят к телефону.
«Что же, операция мне прекрасно удалась, — думал Круземарк, оставшись один. — Я сам наступал на него, и он остался в дураках. Да и водка отнюдь не плоха, хотя никогда нельзя знать, кто чем её разбавит».
Когда бригаденфюрер вернулся в кабинет генерала Круземарка, на нём лица не было.
— Моё начальство сообщило мне одну новость, — начал он.
— Очень интересно, — оживился генерал.
— Только что из штаба корпуса сообщили, что прошедшей ночью похищен начальник штаба полковник фон Зальц.
— Что вы говорите! — удивился Круземарк.
— Если я не ошибаюсь, вас однажды уже просили доложить о дезертирах. Ведь у вас были случаи дезертирства! — Голос бригаденфюрера обрёл твёрдость.
Круземарк вспомнил свой разговор по этому поводу с Дернбергом, однако, чтобы сразу же отбить атаку, ответил:
— У меня лично сложилось такое впечатление, что вы, бригаденфюрер, неудовлетворительно управляетесь со своими собственными делами. — Генерал понял, что о партии в покер теперь не может быть и речи.
— Я прекрасно помню всё, что мне докладывал Дернберг. Именно такие элементы и сыграли свою роль при похищении полковника Зальца. А вы, господин генерал, попадёте, к сожалению, в неприятную историю.
— Вы же должны понять, что лучше иметь синицу в руке, чем журавля в небе. — Круземарк скривился, показывая свои жёлтые зубы. — Я готов пойти с вами на соглашение!
Бригаденфюрер сразу же клюнул на эту наживку.
— Моё предложение таково: списки агентов исчезают в моём сейфе, и мы больше не имеем друг к другу никаких претензий.
— И не будем их иметь ни при каких обстоятельствах в будущем, — добавил генерал.
Бригаденфюрер провёл рукой по своим чёрным блестящим волосам и с довольной ухмылкой кивнул в знак согласия.
— Прекрасно, договорились, — заметил Круземарк, одновременно вспомнив о своём хорошем знакомом, генерале Шнейдевинде с Бепдлерштрассе, который в случае необходимости может свести счёты с этим бригаденфюрером.