Заколдованная шкатулка
Шрифт:
Сегодня Антонина была возбуждена, она шумно дышала, высоко поднимая все свои три желеобразных подбородка, лицо покрывали пятна лихорадочного румянца. Видно было, что ее распирает какая-то волнующая информация, которой не терпится поделиться.
— Нет, ну что за времена! — воскликнула Антонина с пафосом, крепко держа Надежду Николаевну за пуговицу. — Что за времена!
— Здрассте, Антонина Васильевна, — вежливо, но сухо отозвалась Надежда, пытаясь протиснуться в дверь. Это ей не удалось — обладая солидными габаритами, Антонина перегородила весь проем.
— Здравствуй,
Надежда знала из опыта общения с соседкой, что с ней не нужно вступать в разговор, не нужно отвечать на ее реплики, самое правильное — проходить мимо, опустив глаза в землю, иначе застрянешь надолго, однако на этот раз она допустила промах и отозвалась:
— Как же не ходить? Дел-то много!
— А если с тобой что-нибудь случится, кто вместо тебя твои дела делать будет? Антон Павлович Чехов?
— Да что со мной случится? Кому я нужна?
— А вот не скажи! Вот Витька Шмыгин, тоже, кажется, никому не был нужен — а его убили!
— Убили? — невольно переспросила Надежда. — Как убили?
— Задушили! — ответила Антонина, драматически понизив голос. — Задушили и в мусорку бросили!
Антонина произнесла эти слова с плохо скрытым восторгом, видно было, что она переживает свой звездный час. И то сказать, в ее жизни практически ничего не случалось, а тут вдруг — такая сенсация!
— Господи! — Надежда Николаевна невольно передернулась, представив скорченный труп в мусорном контейнере. — Ужас какой!
— Вот именно — ужас! — возбужденно воскликнула Антонина. — Я же говорю, что за времена! Ты же знаешь Витьку — кому он мешал… безобидный человек…
— Витька? — Надежда наморщила лоб. — Что это за Витька?
— Да ты знаешь его, он в третьем подъезде живет, вечно возле магазина ошивается, ищет, где бы подработать… То есть работать-то он в принципе не может по определению, но вот если по мелочи… Некоторые этим пользуются — вон Ксения из двенадцатого дома положила глаз на тую, которую около жилконторы высадили. Сама выкапывать побоялась, еще поймают, неудобно будет, так подговорила Витьку, а ему все до лампочки — выкопал эту тую и принес Ксении. Всего-то пятьдесят рублей она ему заплатила. Или семьдесят…
— Надо же! — проговорила Надежда и снова безуспешно попыталась протиснуться в подъезд. — Ну, за тую его вряд ли убили бы… хотя некоторые люди к своим растениям очень привязаны…
— Мог он, конечно, и спереть, что плохо лежит… — задумчиво продолжила Антонина, решительно пресекая попытки Надежды прорваться домой.
— Антонина Васильевна, — взмолилась Надежда, — у меня дома кот некормленый! И дел невпроворот!
— Вот, кстати… Ты ведь, Надя, знаешь Олимпиаду Самсоновну? Так вот Витька у нее как-то полтора килограмма мелкой рыбы украл, которую она для кота купила…
— Мелкой рыбы? — удивленно переспросила Антонина. — Зачем ему мелкая рыба понадобилась?
— Ну, он не разобрался… увидел пакет — и не удержался, спер… Потом не знал, что с ним делать, в конце концов, самой же
— А как он выглядел, этот Витька? — спросила Надежда, в голове у которой вдруг мелькнула какая-то неясная мысль.
— Да ты же его знаешь! Мелкий такой, вертлявый, зубы редкие, вперед торчат, как у кролика…
— Вот оно что! — Надежда Николаевна вспомнила того мужичка, который пытался стащить сумку сбитой девушки. Мужичка, которого она, Надежда, без особого труда прогнала. Ну, подумаешь, в лоб дала один раз, он и отстал.
Выходит, это его задушили и бросили в мусорный контейнер… Страшная, отвратительная судьба, никому не пожелаешь, даже такому жалкому и противному типу. Тут Надежда вспомнила про разбившуюся банку с вареньем и про то, сколько трудов пришлось потратить, чтобы отмыть кота, сколько несправедливых слов выслушать от мужа, и ростки жалости в ее душе быстро увяли.
Но вот ведь что интересно — убили этого Витьку почти сразу после того, как он попытался украсть Катину сумку.
А потом саму Катю пытались убить в больнице… Это врачи там делают хорошую мину при плохой игре, а Надежда верит Кате, знает, что тот тип, переодетый доктором, что-то влил в капельницу.
Не связаны ли между собой эти события?
Надежда Николаевна почувствовала знакомое покалывание в корнях волос. Такое покалывание она ощущала, когда сталкивалась с какой-то криминальной загадкой.
Дело в том, что, как уже было сказано, прежде Надежда Николаевна была инженером, причем не из тех дам, которые просиживали на работе положенные восемь часов, с нетерпением дожидаясь окончания рабочего дня и заполняя время вязанием и сплетнями, — нет, она была инженером хорошим, талантливым, как говорят — от Бога. И с тех пор, как ушла с работы, точнее, с тех пор, как ее сократили, Надежде не хватало умственной нагрузки. Ее мыслительные способности простаивали, как мощный компьютер, случайно оказавшийся в бухгалтерии жилконторы. За неимением привычных инженерных задач она принялась решать задачи детективные, криминальные — и что самое удивительное, судьба стала подбрасывать ей такие задачи с завидным постоянством.
Многочисленные друзья и знакомые Надежды знали о ее необычной склонности и часто обращались к ней, если им нужна была помощь детектива-любителя.
Все бы было ничего, но муж Надежды, Сан Саныч, очень неодобрительно относился к этому ее увлечению. Понять его можно — он попросту боялся за свою жену, считал, что разгадывание криминальных загадок может быть опасно для жизни и здоровья. Сан Саныч неоднократно ставил вопрос ребром, и Надежде Николаевне не раз приходилось давать ему честное слово, что она больше никогда, ну совершенно никогда не будет заниматься частными расследованиями… Но когда доходило до дела, она ничего не могла поделать со своей любопытной и беспокойной натурой и как бульдог вцеплялась в очередную криминальную загадку.